Для многонациональной России, продолжающей отставать от стран развитой демократии в политическом, экономическом и социальном развитии, одной из важнейших задач становится достижение приоритетной цели федерализма – формирование гражданского общества. «Для России проблема федерализма является на сегодня главной, основополагающей из всех, с которыми столкнулась страна на пороге XXI века. Все другие проблемы… являются по отношению к проблеме федерализма частными. Судьба федерализма – это сегодня судьба России, ее государственного существования и, в конечном счете, судьба миллионов людей».
Важный вопрос, нерешенный в отношении Российской Федерации, заключается в том, насколько федерация гарантирует ее субъектам выполнение тех обязанностей, что отнесены к предметам ее ведения. Если федерация не в состоянии должным образом обеспечивать осуществление полномочий по каким-либо предметам ведения, то встает вопрос о перераспределении власти. Субъекты Федерации должны иметь право поставить этот вопрос и инициировать его решение на конституционном или договорном уровнях. При этом может быть использован референдум или созыв Конституционного собрания (вместо традиционного обсуждения вопроса в Федеральном Собрании). К сожалению, таких гарантий действующая Конституция не предусматривает. Даже если две третьих, три четверти и более субъектов РФ выскажутся за перераспределение предметов ведения, обязанность учета этой инициативы Федеральным Собранием не предусмотрена Конституцией. Точно такой же вакуум существует в отношении конституционного регулирования ответственности субъекта Федерации.
Задача разграничения предметов ведения и полномочий является весьма сложной в условиях транзитного периода, когда законодательная база, как Федерации, так и субъектов остается несовершенной. Требуются годы терпеливой работы всех уровней публичной власти, чтобы определенный конституцией механизм стал работать безупречно. Необходимо четко установить и понятийный аппарат, без понимания которого невозможно решить стоящие перед властями задачи.
На современном этапе развития российской государственности стала особенно актуальной задача полной реализации тех положений Конституции, которые затрагивают разграничение предметов ведения и полномочий между федеральными органами государственной власти, органами государственной власти субъектов Российской Федерации и органами местного самоуправления. Решение публичной властью стоящих перед ней задач должно осуществляться на том уровне власти, который способен сделать это наиболее рационально, прежде всего, с точки зрения доступности гражданам социальных услуг.
На первом этапе становления новых федеративных отношений в отсутствие должной правовой базы не были достаточно четко разграничены полномочия между федеральным, региональным и местным уровнями власти. В этих условиях взаимодействие строилось во многом на личных отношениях, при этом нередко требование соблюдения Конституции и федеральных законов (далее по тексту – ФЗ) рассматривалось как второстепенное по отношению к субъективно понимаемой целесообразности. Договоры между федеральными органами государственной власти и органами государственной власти субъектов Федерации о разграничении предметов ведения и полномочий, а равно заключенные в их развитие соглашения, во многом противоречили законам, либо дублировали их. Не были сформированы необходимые институты и процедуры для организации взаимодействия.
Существенные изменения в направлении упорядочения процесса разграничения полномочий произошли с принятием и практической реализацией ФЗ «О принципах и порядке разграничения предметов ведения и полномочий между органами государственной власти Российской Федерации и органами государственной власти субъектов Российской Федерации» (от 24 июня 1999 г. № 119-ФЗ).
Современный этап начинает свой отсчет с принятия ФЗ «О внесении изменений и дополнений в Федеральный закон "Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации"» (от 4 июля 2003 г. № 95-ФЗ) и новой редакции ФЗ о местном самоуправлении в РФ, направленных на урегулирование проблемы разграничения предметов ведения и полномочий между уровнями власти. Главными задачами, которые решаются на этом этапе, являются: ликвидация сложившейся деформации механизма взаимодействия, укрепление основ федерализма и модернизация всей системы государственного управления. Федеральный законодатель, издавая новые законы, фактически имеет возможность неограниченно расширять федеральную компетенцию, оставляя субъектам РФ возможность регулировать лишь то, что дозволяет федеральный закон. Так, Конституция не относит градостроительство ни к предметам исключительного ведения РФ, ни к предметам совместного с ее субъектами ведения. Вместе с тем Градостроительный кодекс РФ не только исчерпывающе регулирует значительную часть вопросов данной сферы, но и позволяет федеральным органам исполнительной власти присваивать себе весь объем полномочий по градостроительному управлению в том или ином регионе.
За десять лет существования Конституции РФ на практике не было ни одного случая признания судом недействующим положения ФЗ, противоречащего закону субъекта Федерации в сфере его ведения. Это свидетельствует о том, что декларируемые Конституцией права субъектов Федерации не реализуются на практике. Представляется, что принцип федеративного устройства государства, относящийся к основам конституционного строя РФ, требует наполнения этих прав реальным содержанием. Так, в ФЗ «Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов РФ» мог бы быть закреплен открытый перечень вопросов, которые находятся вне пределов ведения и полномочий федерального центра по предметам совместного ведения РФ и субъектов. Тем самым, федеральный центр, не определяя исчерпывающий перечень вопросов исключительного ведения своих субъектов (что не соответствовало бы ст. 73 Конституции), юридически подтверждал бы отказ от претензий на регулирование конкретных вопросов и принадлежность регионам соответствующих полномочий.
В современных условиях, в условиях сокращения сферы влияния в различных странах идей социализма и соответственно расширения сферы влияния капитализма, отмечается в западных изданиях, «глобальные компании» (транснациональные корпорации) создают такие мощные экономические и социально-политические институты, которые по своим возможностям превосходят отдельные государства и фактически стоят «над различными нациями и государствами».
«Глобальный» подход к изучению государства и тенденций его развития является относительно новым подходом, хотя перекликающиеся с ним «наднациональные» и «надгосударственные» идеи – идеи «всемирного государства», «мирового правительства» и «наднационального права» – являются далеко не новыми в научной и популярной литературе. Как и в момент их возникновения, более столетия назад, они в определенной мере отражают происходящие в мире интеграционные процессы. Однако тем не менее они в значительной степени рассчитаны все же на политический и идеологический эффект.
31 марта 1993 в РФ был подписан Федеративный договор между центром и республиками. 12 декабря 1993 в результате всенародного голосования была принята Конституция, избрана Государственная дума.
Согласно этой конституции, Российская Федерация – демократическое федеративное правовое государство с республиканской формой правления. Глава государства – президент, избираемый на 4 года. Президент является также Верховным главнокомандующим Вооруженными силами РФ. Представительный и законодательный орган – Федеральное собрание (парламент РФ) состоит из двух палат: Совета Федерации и Государственной думы.
Гумплович Л. Общее учение о государстве. СПб., 1990.
Ежегодное послание Президента Российской Федерации Федеральному Собранию Российской Федерации от 3 апреля 2001 г.
Еллинек Г. Общее учение о государстве. СПб., 19098.
Звезда Поволжья. 2005. 13-18 мая.
Проблемы и перспективы развития российского федерализма. М., 1998.
Проблемы теории государства и права: Учебное пособие / Под ред. М.Н. Марченко. – М.: Юристь, 2001. – 656 с.
Хропанюк В.Н. Теория государства и права. М., 1993.
| 
