Введение Политическая мысль возникает в истории общества в силу тех же причин и условий, что и государство. Процессы возникновения политических мыслей и государства идут параллельно. Вместе с тем, у разных народов и в разные эпохи политические мысли имело свои особенности, однако существуют и общие закономерности. Экономическая и социальная жизнь любого общества требует определенной упорядоченности деятельности людей, участвующих в производстве, распределении и потреблении материальных благ. Она достигается с помощью социальных норм. В первобытном обществе это были обычаи, слитые с религиозными и нравственными требованиями. Социальное расслоение общества, появление в нем разных социальных слоев и групп с различными, зачастую несовпадающими, интересами, привел к тому, что родовые обычаи уже не могли выполнять роль универсального регулятора. Качественно новые социально-экономические условия требовали новых общеобязательных норм, установленных (или санкционированных) и охраняемых государством. Возникновение права, как и государства, занимало целые эпохи, испытывало различные внешние влияния. Поэтому общетеоретическое схематическое изложение не отражает всех особенностей происхождения права у разных народов. В мире всегда существовало и существует множество различных теорий, объясняющих процесс возникновения и становления права. Это вполне естественно и понятно, ибо каждая из них отражает или различные взгляды и суждения различных групп, слоев, наций и других социальных общностей на данный процесс. Или - взгляды и суждения одной и той же социальной общности на разные аспекты данного процесса возникновения и становление права. Политическая мысль человечества развивалась с древних времен в странах Запада и Востока. На каждом этапе развития политические взгляды мыслителей отражали соответствующие реалии общественной жизни. Вместе с тем в них были выражены результаты развития самой политической мысли в ее исторической преемственности. В данной работе мы рассмотрим основные этапы развития политических взглядов мыслителей от древности до нашего столетия. XVII – XIX вв. 1. Рационалистическая трактовка политики и власти (Ж.Ж. Руссо, Д. Дидро, К. Гельвеций, П. Гольбах) Руссо не предвидел и не мог предвидеть, что общественное развитие, углубляя общественное неравенство, вместе с тем выдвинем на историческую арену новый общественный класс, который способен будет устранить неравенство, коренным образом переделать общество. Руссо не нашел выхода из противоречий и трудностей, которые обнаруживала современная ему действительность. Поэтому он об­ратился в сторону общества, основанного на мелком труде, на мел­ком хозяйстве ремесленников, в сторону патриархальной демокра­тии, которую он наблюдал, еще в родном ему женевском кантоне. Плеханов метко сказал, что Руссо оставалось только повернуться спиной к экономическому прогрессу. Сравнивая более умеренных, более ранних просветителей XVIII века, и в первую очередь Вольтера, с Руссо, мы видим, на­сколько Руссо пошел дальше, чем они, в критике современного ему общественного строя, политических порядков и в своей политиче­ской программе. Если Вольтер мирился с просвещенным абсолютизмом, а Мон­тескье готов был остановиться на конституционной монархии, офор­млявшей компромисс буржуазии, то Руссо требует такой политической организации, при которой вся полнота власти в государстве целиком перешла бы в руки народа, всего населения в целом. Правда, Руссо пользуется абстрактным понятием «наро­да», игнорируя классовые различия в обществе, и потому дает ти­пичное для буржуазных идеологов абстрактное, формальное учение о демократии, но тем не менее он выступает как решительный сто­ронник демократических принципов, мысли которого вдохновят позд­нее самых передовых деятелей французской буржуазной революции XVIII века и лягут в основу программы якобинцев — самой реши­тельной ее партии. Неудивительно, что Вольтер не раз выступал с полемическими замечаниями по адресу Руссо, особенно по поводу взглядов женев­ского мыслителя на цивилизацию и общественное неравенство. Со­поставляя этих двух писателей, Герцен метко говорит: «Вольтер и Руссо — почти современники, а какое расстояние делит их! Воль­тер еще борется с невежеством за цивилизацию,— Руссо клеймит уже позором самую эту искусственную цивилизацию. Передовые политические идеи отстаивались также французски­ми материалистами XVIII века — Гельвецием, Дидро и Гольбахом, выражавшими интересы передовой части французской буржуазии. Клод Гельвеции (1715—1771) принадлежит к наиболее прогрессивной части идеологов французской буржуазии, стоявших на позициях метафизического материализма. Сочинения Гельвеция пользовались большой популярностью у представителей прогрессивной русской интеллигенции и подверга­лись яростным нападкам со стороны реакционеров. Высоко ценили Гельвеция Радищев, декабристы и другие представители наиболее передовой части русской интеллигенции. Воззрения Гельвеция на государство и право изложены в его работах «О человеке, его умещенных способностях и его воспита­нии» и «Об уме». Гельвеции решает вопрос о человеке и его душенных способ­ностях с позиций метафизического материализма. «Человек, - го­ворит Гельвеции,— есть машина, которая, будучи приведена и дви­жение физической чувствительностью, должна делать все то, что она выполняет. Это — колесо, которое, будучи приведено в движе­ние потоком, поднимает поршень, а вслед за ним и воду, наливаю­щуюся затем в предназначенные для приемки ее резервуары». На этом основании Гельвеции строит свое учение о нравствен­ности и политике. Гельвеции утверждает, что единственной причи­ной наших действий, наших мыслей, наших страстей является физи­ческая чувствительность. К ней можно свести самые разнообразные проявления человеческой психики и даже такие явления, как угры­зения совести, дружба, стремление к власти, общительность. Источ­ником последней является интерес и потребность. Человек по своей природе — плотоядное и травоядное существо, но он слаб, плохо вооружен и может стать жертвой прожорливости более сильных животных, чем он. Поэтому в целях самосохранения и добывания средств к существованию ему нужно было объединиться с себе по­добными. Происхождение общества и государства Гельвеции представ­ляет себе, прибегая к излюбленным в то время «робинзонадам» — гипотезам, которые свидетельствуют об отсутствии у него знаний и фактических данных о первобытном состоянии человечества. Гель­веции приближается к пониманию того, что вопиющее неравенство и распределении имущества и роскошь как его следствие неизбежно коренятся в эксплуататорском обществе и ликвидировать это зло нельзя теми наивными мерами, которые предлагал, например, Гольбах. Но сам Гельвеции считает вполне естественным суще­ствование частной собственности и экономического неравенства. Задача политики, по Гельвецию, состоит в умении управлять человеческими страстями и использовать их в интересах общества. Страсти, как таковые, не могут считаться злом и составляют един­ственный двигатель общественной жизни. Великие дела совершаются в результате сильных страстей. Поэтому законодатели должны не по­давлять страсти, а умело руководить ими. Добродетель и счастье народа — следствие мудрости его законов. Таким образом, Гель­веции, как и другие французские материалисты XVIII века, пре­увеличивал роль законодателя и законов в жизни общества. Во взглядах Гельвеция на общество и государство не было ясности и последовательности. С одной стороны, он указывает, что причину образования государства надо видеть в неравном рас­пределении имуществ. С другой стороны, причину происхождения одной из форм государства — деспотизма — он видит в стремлении каждого человека быть деспотом.