|
На протяжении всей
истории развития отечественного уголовного права, институт соучастия является
одним из наиболее сложных и дискуссионных в учении о преступлении и в целом в
теории уголовного права и в целом в теории уголовного права. Соответствующая
оценка института соучастия обусловлена тем, что, как и правомерная, преступная
деятельность может выполняться не только одиночными лицами, но и несколькими
лицами, объединяющими свои усилия. В соучастии совершаются наиболее тяжкие и
сложные преступления (насильственные, корыстно-насильственные)[1].
Соучастие в преступлениях
следует отличать от случаев совершения преступлений вследствие стечения
действий нескольких лиц, хотя и направленных на один и тот же объект, но
действующих отдельно друг от друга и не объединенных единым умыслом. Существо
соучастия известный русский ученый Н.С.Таганцев выразил следующим образом: «...к
соучастию относятся лишь те совершенно своеобразные случаи стечения
преступников, в коих является солидарная ответственность всех за каждого и
каждого за всех; в силу этого условия учение о соучастии и получает значение
самостоятельного института»[2].
Исторически служебная
функция института соучастия прежде всего выражалась в обосновании уголовной
ответственности лиц, которые сами непосредственно преступления не совершали, но
в различных формах оказывали содействие его выполнению. В уголовном
законодательстве это достигалось путем определения видов соучастников и
дифференциации их ответственности.
Установления, определявшие
ответственность соучастников в связи с совершением конкретных преступлений,
ранее других были сформулированы в Русской Правде. Так, в ст. 31 Краткой
редакции (по Академическому списку) сказано: «А если (кто-либо) украдет коня
или волов или (обокрадет) дом, да при этом крал их один, то платить ему гривну
(33 гривны) и тридцать резан; если воров будет 18 (даже 10), то (платить
каждому) по три гривны и по тридцать резан платить людям (княжеским)[3]. В Уголовном уложении
Российской империи 22 марта 1903 г. соучастию были посвящены всего 2 статьи, в
которых соучастниками признавались исполнители, подстрекатели и пособники (ст.
51), а также выделялись такие формы соучастия, как сообщество и шайка, и
определялись условия ответственности их членов (ст. 52). В Особенной части
Уложения предусматривалась ответственность за участие в публичном скопище (ст.
121-123), сообществе (ст. 124-127), за участие в шайке, созданной в
определенных целях (ст. 279), а в качестве квалифицированных видов преступлений
выделялось совершение их в составе сообщества (например, ст. 102).
Ответственность за недонесение о совершении тяжкого преступления и
укрывательство предусматривалась в главе 7 Уложения.
В советский период
законодательное определение понятия соучастия впервые было дано в Руководящих
началах по уголовному праву РСФСР. Согласно ст. 21 «за деяния, совершенные
сообща группою лиц (шайкой, бандой, толпой), наказываются как исполнители, так
и подстрекатели и пособники». Однако УК РСФСР 1922 г., 1926 г., Основные начала
уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик 1924 г. определения
общего понятия соучастия не содержали, а лишь выделяли соучастников
(подстрекателей, пособников и исполнителей), в отношении которых
устанавливались в качестве общих принципов применения наказания: а) степень
участия лица в совершении преступления; б) степень опасности совершенного
деяния и в) степень опасности лица, участвовавшего в данном преступлении. В
Особенной части УК предусматривались групповые преступления как элементы
квалифицированных составов и отдельно устанавливалась ответственность за такие
формы попустительства, как укрывательство и недонесение.
Вместе с тем в 30-50-е гг. правоприменительная практика нередко
расширяла границы соучастия. Так, например, введенная в действие 8 июня 1934 г.
ЦИК СССР ст. 58-1а (измена Родине) в теоретическом плане и в практическом
значении применительно к институту соучастия истолковывалась в виде «широкого»
понятия соучастия, для которого не требовалось устанавливать ни наличия вины,
ни причинной связи между действиями каждого соучастника и наступившим
преступным результатом. Один из главных идеологов такой трактовки соучастия
А.Я.Вышинский считал неприемлемым применение при ответственности за соучастие
общих принципов уголовной ответственности. В своей работе он писал: «Правильный
сам по себе, этот принцип неприменим в вопросе о соучастии, если соучастие
понимать не в узком смысле этого слова, т.е. не как участие нескольких лиц в
совершении общими усилиями одного или нескольких преступлений, а понимать его в
широком смысле слова, т.е. как совокупность действий многих или нескольких лиц,
не только вызвавших данный преступный результат, но и в
| 
