«Защита чести, достоинства и деловой репутации в международных частных правоотношениях».

В начале третьего тысячелетия феномен человеческого достоинства стал краеугольным камнем во всех гуманитарных науках и в большей степени в правоведении. В правовой действительности достоинство выступает основой неотъемлемых прав и свобод человека, правовой системы, государственности в целом. Принцип обеспечения достоинства используется в качестве конституционно-правового критерия в правотворчестве и правоприменительной деятельности. В силу этого достоинство личности не может рассматриваться только как объект одного из субъективных конституционных прав. Между тем от обеспечения должного уровня охраны и защиты последнего во многом зависит торжество идеи достоинства в государстве и обществе.
Проблема правовой защиты чести и достоинства личности во многом актуальна и тем, что в условиях российской демократии остро ощущается столкновение свободы слова и права на защиту чести, достоинства, репутации, прежде всего граждан. Во многом это связано с бурным развитием средств коммуникаций, в частности, глобальной информационной сети Интернет.
Актуальность исследования проблемы правовой защиты чести, достоинства и деловой репутации обусловлена также тем, что Российская Федерация находится под юрисдикцией Европейского суда по правам человека, что требует приведения российского законодательства в соответствие с нормами международного права, дальнейшего согласования конституционного статуса гражданина с правами человека, закрепленными в международно-правовых актах.
Судебная статистика последних лет свидетельствует о непрерывном росте обращений граждан в суд за защитой своих прав и свобод. Такая тенденция характерна и для исков о защите чести, достоинства и деловой репутации. Между тем усиление правозащитной функции судов требует, в первую очередь, совершенствование самих судебных процедур с тем, чтобы создать условия доступности судебной защиты и обеспечить ее эффективность.
Ранее неведомый большинству практикующих российских юристов термин "диффамация" все чаще используется не только в научных публикациях, но и в решениях Европейского суда по правам человека. Для российских судей настало время, когда нужно не только правильно понимать прецеденты Европейского суда, но и на практике реализовывать основные положения законодательства о защите нематериальных благ.
На первый взгляд может показаться, что зарубежный институт диффамации сходен с российским институтом защиты чести, достоинства и деловой репутации (ст. 152 ГК РФ). Однако в диффамационном праве гражданско-правовая судебная защита этих нематериальных благ возможна только при условии одновременной защиты права на свободу слова и массовой информации. Поэтому суть любого диффамационного спора - в разрешении коллизии между правом на защиту чести и достоинства, с одной стороны, и правом на свободу слова и массовой информации - с другой. В общей системе мирового права диффамационное право занимает весьма скромное место. Однако если смотреть на него с точки зрения приоритетов, защищаемых правом вообще, где на первом месте находятся права, свободы и законные интересы конкретного индивида, то диффамационное право приобретает весьма важное значение в системе права, поскольку на основе его регулятивных и охранительных норм строятся отношения между личностью и средствами массовой информации.
Ориентация судов общей юрисдикции на разрешение споров с использованием положений Конвенции и постановлений Европейского Суда по правам человека должна привести к кардинальному изменению судебной практики по диффамационным спорам. В последние годы российская судебная практика существенно продвинулась в применении принципов диффамационного права, ориентируясь при этом на нормы Конвенции, особенно в части ограничений свободы массовой информации (ст. 10 Конвенции).
В настоящее время в Верховном Суде РФ ряд постановлений Пленума приводится в соответствие с изменившимися нормами гражданского и гражданского процессуального законодательства, а также с современной правовой доктриной.
До настоящего времени судебная практика дает примеры, когда суды считают, что предметом опровержения в порядке ст. 152 ГК РФ могут быть не только фактические сведения, но также мнения и оценки. С таким подходом нельзя согласиться. Он обусловлен односторонним пониманием права каждого на судебную защиту от диффамации без учета такого же права на свободу слова и массовой информации. К тому же процессуальные принципы состязательности и диспозитивности в гражданском судопроизводстве не дают права суду требовать от СМИ предоставления конкретных фактов, которые легли в основу отрицательных оценок. Мнение - категория субъективного характера, каждый вправе его высказать и не обязан при этом в газетном сообщении каждое свое определение снабжать обильной фактурой. Например, невозможно отграничить критическое высказывание депутата о плохой работе мэра города, искренне считающего эту работу плохой, от такого же высказывания другого депутата, который, однако, исходит из вредных намерений или личной неприязни к мэру города. Судьи не должны заниматься выяснением такого рода обстоятельств, это противоречит смыслу ст. 152 ГК РФ.
Проведенные обобщения судебной практики по делам о защите чести, достоинства и деловой репутации показали, что имеют место случаи, когда суды выносили судебные решения, в которых признавали не соответствующими действительности, порочащими потерпевшего сведения типа «Иванов - плохой глава администрации» или «политические взгляды Сидорова носят реакционный характер».
Оценки «хороший – плохой», «добрый – злой» не могут быть предметом опровержения, поскольку не поддаются проверке на истинность. Оценочное суждение говорит не об объекте, а об отношении субъекта к объекту. На этих позициях последовательно стоит Европейский Суд по правам человека. В решении Европейского Суда по правам человека указано, что «с точки зрения суда следует проводить тщательное различие между фактами и оценочными суждениями. Существование фактов может быть доказано, тогда как истинность оценочных суждений не всегда поддается доказыванию».
Если исходить из того, что на сегодняшний день суды обязаны учитывать правовые позиции Европейского Суда по правам человека, то можно дать судьям, журналистам и другим заинтересованным лицам четкое и однозначное разъяснение того, что существуют фактические сведения, которые можно проверить (верификация), и оценочные мнения, которые не являются предметом судебной защиты в порядке, предусмотренном ч. 1 ст. 152 ГК РФ, поскольку их соответствие или несоответствие действительности недоказуемо.