Благотворительность и PR - Курсовая - бесплатно - КАТАЛОГ ДИПЛОМНЫХ, КУРСОВЫХ РАБОТ

Толкование вроде бы однозначное. Однако по результатам широкомасштабного социологического исследования «Бизнес и благотворительность», проведенного в 2000 г. в ряде регионов России, оказалось, что в понимании предпринимателей и менеджеров существует несколько типов благотворительности: неосознанная, «для своих», притворная, вынужденная, скрытая и т. д.[2] Получается, что закрепленное в законе понятие не исключает развитие теневой, «серой» и разного рода неоднозначной благотворительности.

Сравним несколько наиболее распространенных трактовок благотворительности. Итак, благотворительность — это[3]:

- оказание материальной помощи нуждающимся, как отдельным лицам, так и организациям... поощрение и развитие каких-либо социально значимых форм деятельности...[4];

- проявление сострадания к ближнему и нравственная обязанность имущего спешить на помощь к неимущему;

- действия и поступки безвозмездного характера, направленные на общественную пользу или на оказание материальной помощи неимущим[5];

- общечеловеческое движение, включающее совокупность гуманитарных действий отдельного человека, организаций, обществ и т. д., стремление проявить любовь не только к ближнему, но и к незнакомому человеку, оказать безвозмездную материальную, финансовую помощь нуждающимся и социально незащищенным гражданам... предоставление помощи лицам и организациям, участие в улучшении жизни больных и бедняков, немощных и отвергнутых жизнью[6];

- бескорыстная любовь к человечеству, которая обычно проявляется путем учреждения общественных институтов или пожертвований для организованной и систематической помощи нуждающимся и страждущим[7]; оказание помощи обездоленным, сострадание, сердечное участие

- безвозмездная деятельность общества, направленная на защиту того или иного круга объектов или тех или иных сфер бытия человека, осуществляемая им во имя поддержания своего равновесия и совершенствования, субъективно мотивируемая чувствами страха смерти, милосердия, справедливости, социальной ответственности и желаниями «прощения грехов», гармонии, социальной стабильности, личной значимости, известности и личного бессмертия[8];

- перераспределение ресурсов на решение социальных проблем. Не только денег, но и личного времени, энергии[9];

- негосударственная добровольная безвозмездная деятельность в социальной сфере, направленная на поддержку отдельных лиц или организаций, у которых по тем или иным причинам не хватает ресурсов для полноценного развития. При этом поддержка, оказываемая на основе родственных, соседских, дружеских и иных личных связей, не рассматривается как благотворительность[10].

Разброс мнений и трактовок довольно велик. Менеджеры программ Санкт-Петербургского центра развития некоммерческих организаций А. А. Клецина и А. В. Орлова выделили пять основных аспектов («осей») понимания благотворительности: кто, кому, что, как и почему оказывает благотворительную поддержку[11].

Кто: индивид — семья — организация — государство. Получается полярный разброс: либо благотворительность — глубоко личный акт, проявление нравственной зрелости человека, либо это, в отличие от милостыни, исключительно организованная помощь, и тогда ее высшей формой является социальная политика государства. В последнем случае ничто не мешает подвести под благотворительность налоговую и бюджетную политику: граждане, платя налоги, совершают как бы пожертвования в пользу страждущих соотечественников, а государство мудро распределяет эту помощь различными способами.

Кому: отдельным людям — организациям — природным объектам — природной среде в целом — культурным объектам. Тоже напрашивается ряд непростых вопросов.

Каким людям? Лично знакомым? Родственникам? Друзьям? Соседям? Или обязательно — незнакомым? Семейный обед, угощение друга чашечкой кофе — благотворительность? А помощь соседке-инвалиду? А помощь деревни погорельцу? А забота предприятия о своих пенсионерах?

И возможна ли помощь животным, природной среде, культуре? Или это помощь людям, живущим в этой среде, заботящимся о животных, нуждающимся в культурных объектах?

А что означает «нуждающимся»? В чем и в какой степени? В деньгах — так их всем и всегда не хватает. А может, этим людям не хватает знаний и умений? И кто тогда должен определять сущность «нужды»? Сами нуждающиеся, некие «эксперты» или чиновники?

Что: деньги — имущество, товары — услуги — добровольный труд — помощь — любовь. Избавление от излишков — благотворительность? Или нужно «отрывать от себя»? Обязательно отдавать что-то или достаточно самого сострадания, любви? И возможна ли благотворительность без проявлений такого сострадания, любви?

Как: напрямую, лично — через специальные организации — анонимно — публично. Есть мнение, что эффективность сбора пожертвований у нищих выше, чем у благотворительных организаций. Этично ли само существование посредников, получающих за это заработную плату? И вообще, может ли быть профессией организация благотворительности? Обязательно ли предавать огласке акты благотворительности? Где тогда грань между благотворительностью и спонсорством?

Почему: добровольно — бескорыстно — по обязанности — вынужденно. Но что, собственно, считать бескорыстием и кто об этом вправе судить? Разве корысть честолюбия, власти, превосходства не сильнее материальной корысти? Существует ли «чисто» альтруистическая мотивация? И как быть со свободой воли и выбора? А как назвать практику благотворительности в виде ответа на благосклонные намеки, а то и безусловные указания властей?

Учитывая такую неоднозначность, чтобы сконцентрироваться на проблемах, стоящих перед бизнесом, мы будем понимать под благотворительностью негосударственную добровольную безвозмездную деятельность в социальной сфере[12].

Из этого следует ряд важных особенностей благотворительности.

Она бескорыстна и направлена на «общее благо». Помощь родственникам, друзьям, соседям — суть следование общей нравственности в духе «своим надо помогать». Благотворительность уравнивает «своих» и «чужих» до масштабов некой социальной общности. Хотя в процессе благодеяния и могут установиться близкие отношения, изначально благотворительность свободна от каких-либо ранее взятых обязательств. Она не является и ответом на ожидания окружающих — никто не вправе «ждать» благодеяния или принуждать к нему.

Она безвозмездна и не связана с извлечением дохода. Безвозмездная помощь с целью максимизации доходов вряд ли будет благотворительностью. Благотворительность не может создавать конкурентных преимуществ, то есть порождать некое неравенство. Наоборот, самим своим смыслом она направлена на преодоление социального и прочего неравенства. Но при этом она оказывается связанной с ростом общих производительных ресурсов конкретного социума (местности, региона, страны), способствует росту человеческих возможностей, их реализации. Поэтому в историческом масштабе в результате благотворительности оказывается, что «возвращается» всегда больше, чем отдается. Иначе говоря, «возмездность» относится не просто к конкретному благотворителю, а адресована обществу в целом.

Это непрофильная для бизнеса деятельность. Преимущественно речь идет о поддержке социально-культурной сферы: образования, здравоохранения, культуры, искусств, религии, социальной помощи и защиты. Дело банка — финансы, дело строительной фирмы — строительство, коммерческая структура должна заниматься коммерцией и т. д., но они могут участвовать в перераспределении получаемых доходов на решение социальных проблем.

Это негосударственная форма обобществления и перераспределения ресурсов. Вопрос об отношении государства к благотворительности по сути — вопрос о свободе бизнеса и в конечном счете — о свободе конкретного общества. В социальных институтах, контролируемых государственной бюрократией, приоритеты социального развития с неизбежностью искажаются интересами конкретных административных структур, а то и лично чиновников. Благотворительность может сдерживать административный монополизм, поддерживать игнорируемые или притесняемые государством группы населения.

Не случайно в постсоветской России госаппарат регулярно проявляет «классовое чутье», подозревая благотворительность в стремлении «отнять деньги у государства», делая постоянные попытки поставить ее под жесткий контроль.

Благотворительность — технология гражданского общества, выражение способности этого общества к самоорганизации независимо от того, «какого цвета флаг развевается сегодня над цитаделью». В определенной степени это выражение зрелости и здоровья общества — как нравственной, так и экономической.

1.2 История благотворительности в отечественной практике

В истории российской благотворительности можно выделить несколько основных этапов:

- с середины XVI в. до 1862 г. — становление организованной благотворительности;

- с 1862 г. до начала XX в. — расцвет российской благотворительности;

- возрождение российской благотворительности, появление спонсорства в условиях рыночной экономики.

Исторические корни российской благотворительности связаны со становлением и развитием самого российского государства.

Важным источником российской благотворительности была народная традиция взаимопомощи, основанная на здравом смысле и опыте человеческого общежития в тех довольно суровых условиях, в которых складывались русский этнос и российская государственность. Любой, кто помогал ближнему в беде, давая ему работу, хлеб и деньги, знал, что, окажись он в подобной ситуации, ему можно рассчитывать на помощь от других. И оказывающий помощь, и берущий равны перед ударами и испытаниями судьбы.

Другим важнейшим фактором было христианство, на идеях которого формировалась и развивалась российская благотворительность.

Наиболее простой и древней его формой были раздача милостыни нищим и пожертвования церкви. Церковное имущество провозглашалось достоянием бедных, а священнослужители — лишь распорядителями этого имущества в интересах обездоленных. Пожертвования церкви выступали «защитой от грехов», а милосердие считалось христианским долгом. Даритель творит добро, понимая простую евангельскую истину о том, что мы ничего не принесли в этот мир, но и взять с собой в мир иной ничего не сможем, кроме сокровищ души.

Европейский протестантизм относился к нищете и бедности иначе. Как известно, эта конфессия связана с идеей предопределения. С точки зрения протестантов, бедность и нищета — признаки богооставленности. Поэтому подать нищему милостыню — не проявление добродетели, а наоборот, поощрение зла, поскольку так нищета поддерживается. Но со злом можно и нужно бороться — не подавая милостыню, а создавая рабочие места, работные дома, оказывая поддержку в конкретных делах. В православии нищета и бедность — признак богоизбранности. И поэтому подать нищему означает не помочь ему преодолеть нищету, а именно поддержать его в его нищете, совершить богоугодное дело...

Как и повсюду в Европе, на Руси церковь столетиями играла ведущую роль в благотворительной деятельности. По летописным свидетельствам, нигде в средневековой Европе не существовало такой хорошо организованной системы «социальной помощи», как в Киевской Руси.

По призыву церкви цари и знать поддерживали бедствующих. Еще при дворе князя Владимира ежедневно кормили нищих и больных, а тем, кто прийти не мог, пищу развозили, опередив почти на тысячу лет американский опыт помощи инвалидам. В «Поучении...» Владимир Мономах пишет своим сыновьям: «Всего же паче убогих не забывайте, но елико могуще по силе кормите и придавайте сироте, и вдовицю оправьдите сами, а не давайте сильным погубите человека», Впоследствии российские царствующие семьи подавали своим подданным примеры благотворительности и нравственного подвига.

Помощь оказывалась не только убогим (буквально — близким к Богу), но и самой церкви, больницам, приютам, позже — учебным заведениям, театрам, художникам.

Исторические документы сохранили примеры исключительной доброты и благородства состоятельных русских людей. В «Повести об Ульянии Осорьиной», биографическом произведении, написанном сыном муромской помещицы в XVII в., рассказано о щедрой благотворительности и настоящем подвиге христианской любви. Федор Ртищев, сподвижник царя Алексей Михайловича, «устраивал больных, раненых, убогих», открывал для них больницы и богодельни. Ртищев впервые в русской истории «придумал выкупать пленных»[13], которых сотнями похищали крымские татары в XVI-XVII вв.

Русские предприниматели — купцы и промышленники чаще жертвовали деньги на строительство храмов и сами строили церкви. Мечтой почти каждого русского купца было построить храм. Так в сознании людей отражалась идея искупления за богатство, которое всегда было связано с грехом. Просвещенные российские «деловые люди» очень чтили историю своего государства, с уважением относились к научным занятиям. В XIX в. представители купечества участвовали в создании музеев в краевых, губернских, уездных городах страны. Именно торговые и «промышленные» люди фактически создали российское музейное дело.[14]

Во второй половине XVI в. «нищелюбие» в России стало приобретать такие масштабы, что созванный Иваном IV Стоглавый собор осудил раздачу милостыни «без разбора», констатируя, что она не уменьшает, а наоборот, способствует росту нищенствующих, и признал необходимость государственных мер. Со времени царя Федора Алексеевича (1661-1682) следует длинный ряд указаний против праздного нищенства. Было признано необходимым создавать работные дома, распространять знания и ремесла, а учить им не только здоровых, но и калек, «как в Еуропских странах». В Москве было построено две шпитальни (богадельни для нищих) за счет царской казны. Это был важный момент: призрение перестало быть только церковным делом.

Терпимость народа, общественное поощрение «нищелюбия» сыграли в истории страны негативную роль. Появилось огромное племя профессиональных нищих, маргиналов, не умеющих и не желающих работать. «Бродячий пролетариат» сыграл свою историческую роль и в 1917 г.

Петр Великий стал первым, кто пытался запретить частную благотворительность, считая, что она только плодит попрошаек и псевдонищих; он призвал жертвовать на создаваемые больницы и богадельни. Во время правления Петра I все нуждающиеся были разделены на категории — в зависимости от испытываемой нужды и назначаемой им формы призрения: трудоспособным предоставлялась работа; неспособным к труду — призрение преимущественно в закрытых заведениях; больным — лечение; впадающим в бедность — меры предупреждения нищеты; профессиональным нищим — суровые наказания.

Правительственный контроль за благотворительностью закрепился в царствование Екатерины II, которая сама прославилась покровительством искусств и наук (в коих и свое перо опробовала не раз и не без успеха), дружбой с европейскими философами. Известными покровителями искусства были крупнейшие царедворцы Екатерины.

Князь Б. Куракин и помощник императрицы И. Бецкой изучали в Европе дела «призрения». Вернувшись в Россию, они содействовали строительству самых современных «социальных учреждений».[15]

Частная благотворительность развивалась в России медленно. Например, в 1786 г. несколько частных лиц организовали в Ярославле Дом призрения, для чего внесли 300 тысяч рублей основного капитала. Императрица немедленно передала Дом в ведение соответствующего приказа, и он стал государственным.

Подражание российских царедворцев опыту их французских и германских коллег сделало особенно модным покровительство искусствам. Вспомнили «благородного Мецената». Именно в XVIII в. (философском) и появилось русское слово «меценатство». В память о расцвете покровительства культуре остались Эрмитаж, Русский музей, Мариинский театр оперы и балета, Александрийский драматический театр...

В 1775 г. появился царский указ об образовании частных и общественных благотворительных организаций. К 1860 г. их было около 100, за тридцать лет число таких организаций перевалило за 2000, а к 1902 г. их было уже 11040. Лишь 25 % бюджета этой системы финансировалось из средств государственной казны, земств, городов и сословных учреждений. А 75 % — из средств частной благотворительности и добровольных пожертвований. Выдающимся благотворителем в начале XX в. был принц Ольденбургский: 42 года жизни он отдал служению обездоленным людям, на Литейном проспекте Санкт-Петербурга ему был поставлен памятник с надписью «Просвещенному благотворителю». После революции памятник снесли.

Развитие российской благотворительности было прервано властью большевиков-коммунистов, полагавших своей целью извести всех богатых «как класс», а доставшееся — поделить «по справедливости». При этом считалось, что в их владениях все счастливы, нуждающихся нет, а все вокруг общее, и решать, кто чем может пользоваться, — их непосредственная прерогатива. Чем, собственно, и занимались созданные добровольные общества вроде Союза обществ Красного Креста и Красного Полумесяца, ДОСААФ, обществ охраны природы и памятников культуры и т. д. Они действовали под жестким идеологическим и организационным контролем со стороны государства, а сбор средств на их деятельность имел централизованный «добровольно-принудительный» характер. Так же как и сборы денег в защиту мира и помощь голодающим детям Африки...

Что касается роли бизнеса в российской благотворительности, то исключительно ярким был период, который начинался во второй половине XIX в., прервался в годы Первой мировой войны и закончился навсегда в 1917 г. Именно к середине XIX в. российская буржуазия обрела экономическую мощь и стала искать свое место в общественной жизни.

Благотворительность по-русски имела свою специфику. Во-первых, более 90 % российских благотворителей на рубеже XX в. были купцами. Во-вторых, как писал в своей книге «Москва купеческая» П. А. Бурышкин, «отношение предпринимателей к своему делу было несколько иным, чем теперь на Западе или в Америке. На свою деятельность смотрели не только и не столько как на источник наживы, а как на выполнение задачи, своего рода миссию, возложенную Богом или судьбою. Про богатство говорили, что Бог его дал в пользование и потребует по нему отчета... Именно в купеческой среде необычайно были развиты и благотворительность, и коллекционерство, на которые смотрели как на выполнение какого-то свыше назначенного долга».

Наставляя младших братьев, известный богач и меценат П. П. Ря-бушинский говорил, перефразируя французскую поговорку «Noblesse oblige» (знатность обязывает): «Richesse oblige» (богатство обязывает).

Хорошо известны имена российских меценатов: П. М. Третьякова, чья коллекция картин дала имя знаменитой картинной галерее; С. И. Мамонтова, создавшего Московскую частную оперу, которого К. С. Станиславский (сам, кстати, наследник богатой купеческой семьи) характеризовал как «прекрасный образец чисто русской натуры» с ее широкими душевными порывами. Имена своих создателей носили Щукинский и Морозовский музеи современной французской живописи, Бахрушинский театральный музей.

Российские капиталисты увлекались не только меценатством. Первая бесплатная глазная больница (ныне Институт глазных болезней имени Гельмгольца) была открыта в 1910 г. на средства, завещанные В. А. Алексеевой. Купец-миллионер К. Т. Солдатенков в духовном завещании выделил на бесплатную общедоступную больницу в Москве почти 2 млн. рублей, а при жизни регулярно жертвовал на нужды народного образования, университета, музейные фонды. В. А. Морозова — дочь текстильного фабриканта и коллекционера А. И. Хлудова — создала широкую сеть благотворительных заведений для рабочих своих мануфактур. Сюда входили больницы, аптека, родильный приют, приют для сирот, ясли, богадельни, убежища для хроников, библиотека; она выплачивала стипендии для обучения в гимназиях и профессиональных училищах. Благодаря ее дару (50 тысяч рублей) была открыта первая в России общедоступная (бесплатная) библиотека — читальня имени Тургенева.

Деятельность семьи Морозовых — пример щедрой благотворительности, которая сочетала меценатство и социальную помощь. Савва Тимофеевич Морозов, знаменитый хозяин Никольской мануфактуры в Орехово-Зуеве, принял деятельное участие в создании Художественного театра, строительстве его здания, сам разработал и выписал из Англии уникальный механизм управления сценой, оборудовал театр автономной электростанцией. Его брат Сергей Тимофеевич был основателем и попечителем Кустарного музея, финансировал журнал «Мир искусства», поддерживал деньгами художника И. И. Левитана.

Более 1,5 млн. рублей отдала на благотворительные заведения семья Мазуриных. Московские фабриканты Бахрушины в 1882 г. пожертвовали полмиллиона рублей на устройство больницы для хронических больных, в 1890 г. — 400 тысяч на строительство дома призрения для неизлечимо больных, еще через пять лет — 600 тысяч на организацию детского приюта.

Вообще российская медицина и социальная работа того времени держались во многом именно за счет благотворительности.

Чтобы понять степень щедрости российских предпринимателей, приведем цены того времени: 10 тысяч рублей стоил хороший каменный одноэтажный особняк в Москве, корова — от 30 до 110 рублей, лучшая мука (крупчатка) — 11 рублей за пятипудовый мешок (80 кг), то есть по 14 копеек за килограмм, килограмм пшена первого сорта — 7 копеек, чай — от одного до двух рублей за фунт, литр молока — около 10 копеек. Месячный оклад губернатора в начале XX в. составлял 500 рублей, а матрос с волжского парохода получал 32 рубля в месяц и мог безбедно жить вместе с семьей.

Множество примеров благотворительности и попечительства того времени можно найти не только в столицах, но и в провинции: Нижнем Новгороде, Казани, Курске, Муроме, Тобольске, Якутске и т. д.[16]

Томские богачи братья Евграф и Всеволод Королевы построили для города театр на 1000 мест, открыли училище, богадельню и детский приют. В Иваново-Вознесенске фабриканты Бурылины построили городскую больницу, подарили городу библиотеку. На основе обширной коллекции исторических диковин Д. Г. Бурылина, переданной им городу, был создан исторический музей. Кстати, это спасло Бурылину жизнь в годы Гражданской войны: он был назначен главным хранителем фондов музея, где проработал почти до самой кончины.

Одним из самых известных в России благотворителей был нижегородский миллионер, крупнейший мукомол Поволжья Н. А. Бугров.

В 1880-е гг. он подарил многочисленным нижегородским бездомным трехэтажный кирпичный ночлежный дом на Скобе под Кремлем. На содержание этого дома шли доходы от торговли в расположенном рядом торговом корпусе. Бугров обустроил в версте от Нижнего Новгорода обширное кладбище, до сих пор носящее его имя. Вместе со своими родственниками, братьями Блиновыми, щедрый предприниматель возвел на площади Монастырской (Лядова) знаменитый Вдовий дом — приют для несчастных матерей-одиночек. В нем было 165 квартир (по 1-2 комнаты) гостиничного типа с общей баней и прачечной, амбулаторией и начальной школой с мастерскими, где девочек учили швейному мастерству, а мальчиков — сапожному. Мальчики проживали с матерью до 15 лет и уходили «в люди», девочки оставались в семье до замужества.

В стране к тому времени было немало приютов, но для одиноких женщин с детьми — ни одного. Бугровское детище произвело неизгладимое впечатление на всю российскую общественность.

В 1978 г. Н. А. Бугров вместе с братьями Блиновыми и У. С. Курбатовым на собственные средства построили городской водопровод, сделав его бесплатным для горожан. Водозаборными колонками этого водопровода нижегородцы пользуются до сих пор. Бугров пожертвовал 250 тысяч рублей на строительство прекрасного здания Драматического театра, которое теперь украшает центральную улицу города — Большую Покровскую. В 1904 г. он подарил Городской думе одно из самых красивых зданий на главной площади города. До 1917 г. благодарные жители именовали здание Благотворительным корпусом Николая Александровича Бугрова, сейчас это Дворец труда.

Нижегородская семья Рукавишниковых подарила городу Дом трудолюбия, в котором трудились бесприютные бедные и нищие. В 1916 г. на деньги местных дарителей и меценатов был открыт Вольный народный университет.

В небольшом городе Ядрине (Чувашия) огромную роль в просвещении сыграли Таланцевы, владельцы одного из крупнейших в России заводов по производству олифы. В 1900 г. Таланцевы открыли детский приют трудолюбия. В 1910 г. организовали общество вспомоществования нуждающимся ученикам: собранные пожертвования шли на покупку учебников и учебных принадлежностей, уплату за квартиру или учебу. Один из братьев — Зиновий — подарил женской прогимназии собственный дом, а затем на свои деньги соорудил второй этаж, пожертвовал учебному заведению 118 ученических парт, помог открыть специальный класс кройки и шитья. Таланцевы обеспечивали гимназию дровами.

Новое сословие быстро поняло значение образования и науки. Так, Московское купеческое общество взаимного кредита, согласно своему уставу, ежегодно отчисляло 10 % на благотворительность и коммерческое образование. На деньги золотопромышленника А. Л. Шанявского в Москве был основан Международный университет — ныне Российский государственный гуманитарный университет. На деньги, собранные В. М. Бехтеревым от частных жертвователей в Санкт-Петербурге, был создан Психоневрологический институт.

Петербургский биржевой король В. Н. Тенишев в 1880 г., неожиданно охладев к коммерции, посвятил себя делу образования, открыл быстро ставшее знаменитым Тенишевское коммерческое училище. По инициативе московского банкира А. С. Вишнякова возник Коммерческий институт — ныне Российская академия народного хозяйства имени Плеханова. Несмотря на то, что в институт был привлечен блистательный профессорско-преподавательский состав, до революции он никогда не пользовался пособием из казны. В 1897 г. А. С. Вишняков организовал Общество распространения коммерческого образования, Высшие коммерческие курсы. Он состоял председателем общества и попечительских советов этих учебных заведений. Другой гений финансов, барон А. А. Штиглиц, основал училище технического рисования — ныне Художественно-промышленная академия. На средства П. Г. Шелапутина в Москве были созданы гинекологический институт, мужская гимназия, четыре училища, женская учительская семинария, институт врачей.

Только в 1916 г. сумма пожертвований династии Бахрушиных составила 3,4 млн. рублей, Третьяковых — 3,1 млн. Солодовникова — свыше 10 млн. Что-то делалось ради получения титулов, наград, дворянского звания. В каких-то случаях тщеславие соседствовало с великодушием. Но были и примеры чистого бескорыстия. Так, А. Н. Стрекалова, на долю которой выпали тяжелые испытания (она потеряла мужа и детей), посвятила свою жизнь милосердию и благотворительности, открывая больницы, школы, создавая просветительские общества.

Примечательно, что первый российский благотворительный фонд появился одновременно с американскими фондами Карнеги и Рокфеллера. Речь идет о созданном в 1907 г. по инициативе московского купца и предпринимателя Х.С. Леденцова для управления завещанным им капиталом Обществе содействия практическим успехам. Общество получило имя своего основателя, его члены выбирали совет, который назначал экспертные комиссии, распределявшие деньги, получаемые обществом по процентам с капитала.— 90 % на цели общества и 10 % на организационные расходы общества. В 1911 г. при Обществе действовало 8 экспертных комиссий, распределявших средства на различные исследования. Любопытно, что Обществом была создана схема работы и принятия решений, которая только впоследствии была освоена американскими фондами: рассмотрение заявок экспертными комиссиями, отбор наиболее достойных и передача их совету общества, который принимал окончательное решение. Обществом финансировались исследования ряда крупных ученых, например И. П. Павлова.

В целом можно сказать, что уровень развития благотворительности в дореволюционной России был исключительно высок. К тому же правовая база была весьма благоприятной для этого: предприниматель не должен был платить налог с суммы пожертвования. Общественное мнение по отношению к благотворителям носило позитивный характер.

Период с 1917 г. до 1990-х гг. характеризуется отсутствием понятия благотворительности. Официально светская благотворительность в России была запрещена в 1923 г., церковная — в 1928 г. Работа по поддержке семьи, детей, инвалидов, ветеранов, одиноких женщин велась государственной системой социального обеспечения населения. Кроме того, говорить о советском периоде в контексте «Благотворительность и бизнес» невозможно еще и ввиду отсутствия в стране свободной коммерческой деятельности.

Но нельзя не вспомнить о той особой странице в истории российской благотворительности, которую вписала Отечественная война. Как и в период Смутного времени, когда нижегородец Козьма Минин собирал народные пожертвования на борьбу с иноземными захватчиками, так и в военные годы люди отдавали свои сбережения для победы над врагом.

Вся страна в годы войны знала имя саратовского колхозника Ферапонта Головатого, который подарил ВВС РККА два боевых самолета. На одном из них майор Б. Н. Еремин, лучший летчик Сталинградского фронта, уничтожил 15 немецких машин.

135 тысяч рублей внес в строительство танков председатель колхоза «Заря социализма» Московской области Сергей Петрович Аверин, а колхозница Матрена Яковлева из Пермской области — почти столько же на самолет. «Подарок сыну» — с такой надписью в 1943 г. получил танк Т-34 сержант Александр Ширманов от своих родителей, прошел на нем фронтовыми дорогами тысячи километров и закончил свой боевой путь в Берлине. Полесская колхозница Ксения Будник, узнав из письма мужа, что в бою был разбит его миномет, собрала деньги на новый: миномет № 3568, пройдя боевой путь от Белоруссии до Эльбы, был передан на хранение в Центральный музей Вооруженных сил РФ.

Военные историки обычно заканчивают рассказы об этих удивительных примерах самоотверженности российских людей в годы войны поэтической строчкой: «Какие были времена, какие люди были!»

Позднее вместо понятия «благотворительная деятельность» появилось иное — «шефские связи». Предприятия шефствовали над детскими домами, колониями, заводами, воинскими частями, домами престарелых и т. д. Практически у любого хозяйствующего субъекта было несколько подшефных социальных учреждений.

«Большая советская энциклопедия» отводит благотворительности роль пережитка. А в однотомном универсальном энциклопедическом словаре 1979 г. этого понятия нет. Также в советский период практически полностью отсутствовала нормативно-правовая база, за исключением ряда запретительных норм 1920-х гг. и нескольких упоминаний об «иных общественных организациях» в Гражданском кодексе РСФСР.

1.3 Зарубежный исторический опыт благотворительной деятельности

В организации благотворительности и отчасти спонсорства многое зависит от традиций общественной и семейной жизни. Религиозная этика также играет существенную роль, но даже в странах, принадлежащих к одной и той же конфессии (например, в протестантских странах), но по разные стороны Атлантики, организация благотворительности отличается радикально. Так, в Европе, в отличие от США, семейные капиталы имеют более долгую историю накопления и развития. Поэтому европейские бизнесмены в планировании финансов думают на много поколений вперед и менее склонны к огромным пожертвованиям, стараясь сохранить деньги в семье, даже при отсутствии прямых наследников.

Имеет значение и скорость экономического развития. В Новом Свете аккумуляция капиталов происходила и происходит по европейским меркам стремительно. В Европе, в отличие от Америки, всегда было на порядок меньше «шальных денег» и «новых богатых».

Срабатывает также и фактор культурных традиций. Например, если в США конца XIX — начала XX вв. баснословно богатые американцы считали своим долгом открыть новый университет, который получал имя своего основателя (Университет Дюка, Университет Вандербильта), то, например, в Англии новые университеты на частные деньги не открываются, зато в структуре традиционных университетов, например Кембриджа, на частные деньги открываются колледжи имени соответствующего основателя.

Иначе говоря, в Европе состоятельные люди часто считают более престижным присоединиться к традиционно знаменитому учреждению, чем создавать новое. В американской же благотворительности до сих пор царит дух пионеров, осваивавших новые территории. Этот дух первопроходца присутствует и в создании новых университетов, музеев, библиотек, фондов и т. д.

В истории американской благотворительности можно выделить три главные стратегии.

1. Накопление ценностей с последующей их передачей в общественное пользование.

Первая стратегия вела к возникновению общественных музеев и библиотек. Американские мультимиллионеры собирали коллекции картин и старинных книг, которые потом передавали обществу под управление специальных попечителей. Один из наиболее впечатляющих примеров — деятельность железнодорожного магната Хантингтона. Этот очень богатый предприниматель, про которого говорят, что он построил всю Калифорнию, часть своей жизни посвятил собиранию живописи и старинных книг, поскольку считал, что Америке не хватает английского культурного наследия. В результате он собрал крупнейшую в Штатах и одну из лучших в мире коллекцию старинных английских изданий. Теперь эта библиотека вместе с музеем находится в специально отстроенном здании около Лос-Анджелеса и доступна публике.

Вторая стратегия породила сеть частных образовательных и просветительских учреждений: университетов, школ, библиотек, музеев. Например, так возник знаменитый Стенфордский университет.

Единственный сын крупного капиталиста Л. Стенфорда трагически погиб в студенческом возрасте. Безутешные родители решили, что лучшее, что они могут сделать в память сына, — основать хороший университет. Родители посетили старинные классические университеты восточного побережья, в том числе Гарвард, и по образцам увиденного построили недалеко от Сан-Франциско, в районе, который теперь всемирно известен как Силиконовая долина, университет, ставший в конечном счете одним из крупнейших и знаменитых университетов мира.

Третья стратегия началась с создания специальных трастов для управления деньгами в благотворительных целях. Первый фонд был создан сразу же после Гражданской войны янки, то есть северянином, Дж, Пибоди, который до этого открыл несколько музеев. Пибоди основал фонд для улучшения просвещения на американском Юге. В 1902 г. появился аналогичный Фонд Рокфеллера. Эта стратегия стала определяющей для американской благотворительности. Ее особенность состоит в создании огромных по европейским меркам фондов, специально предназначенных для управления благотворительными финансами. Такой подход придает благотворительности системный характер — недаром за ним закрепилось определение «системная благотворительность».

Первые фонды были узконаправленными, нередко — однопрофильными. Например, Рокфеллеровская санитарная комиссия предназначалась для борьбы с болезнями на американском Юге, Фонд Карнеги — для улучшения преподавания. Однако очень скоро стало ясно, что, чем плодить специализированные структуры, лучше создавать большие фонды с единым менеджментом. Как и в коммерции, крупные холдинги и диверсифицированные корпорации оказывались более эффективными — такая же ситуация выявилась и на рынке благотворительности. Первыми такими фондами были благотворительная Корпорация Карнеги в Нью-Йорке и Фонд Рассела Сейджа, основанный в 1907 г. его вдовой Оливией, решившей не прикасаться к «грязным» деньгам мужа.

В настоящее время за рубежом организация благотворительности осуществляется преимущественно через специально создаваемые организации и фонды: частные фонды (Фонд Кресса, система Нобелевских премий, Фонд Сороса), независимые фонды, предоставляющие гранты, корпоративные фонды (Фонд Coca-Cola, Фонд Mitsubishi), фонды сообществ, оперативные фонды (имеющие собственные программы) и т. д.

В одной Японии в настоящее время действует свыше 500 фондов, занимающихся организацией благотворительности. Их финансовые источники — средства дарителей, поддержка государства (на конкретные программы), а также доходы от деятельности создаваемых при фонде коммерческих структур.

Мотивация создания таких фондов может быть глубоко личностной, но ее реализация приводила к формированию систематической и многопрофильной деятельности на благо общества. Так, в основе учреждения Фонда Гугенхайма лежала такая же глубокая личная трагедия, как и в случае с семейством сенатора Л. Стенфорда: смерть только что окончившего школу сына. Убитая горем семья решила увековечить память о нем, создав в 1925 г. фонд его имени. Средства этого фонда должны были использоваться на развитие того, чем не успел насладиться юноша: знаний, понимания окружающего мира и постижения его красоты. Этим целям служила поддержка ученых и художников, поэтому важнейшее место в деятельности этого фонда заняли стипендии для профессионалов во всех областях науки и художественной культуры — от физики до живописи.

Несколько иную стратегию реализует другой известный в России фонд — Маккартуров. Он был создан сделавшим свое состояние в страховом и консалтинговом бизнесе Д. Р. Маккартуром и его женой К. Т. Маккартур, которая сама была замечательным менеджером и управляла финансами семейного бизнеса. Основатели фонда не предписывали ему никаких специальных задач. Совет директоров фонда сформулировал единственный критерий: целевые инвестиции фонда должны приносить заметную пользу в решение различных социальных проблем. Поэтому менеджеры фонда все время развивают свои программы, ищут новые области приложения усилий, где фонд мог бы изменить к лучшему жизнь людей. В настоящее время это один из 10 крупнейших американских фондов (ежегодно распределяет гранты не менее чем на 150 млн. долларов). Фонд реализует две основные программы: «Глобальная безопасность и устойчивое развитие» и «Развитие человека и сообществ». Первая направлена на решение проблем безопасности, охраны природы, национальных меньшинств. Вторая — на борьбу с неравенством за счет расширения возможностей людей участвовать в экономической жизни, укрепление местных сообществ, заботу о детях и их развитии. По сути дела, это инвестиции в людей, в их возможности самим бороться с трудностями и несправедливостями жизни.

На примере фондов Гугенхайма и Маккартуров видно, что в конечном счете деятельность системных фондов направлена на социальное инвестирование таким образом, чтобы успехи получивших поддержку специалистов демонстрировали, что вложенные в них средства принесли пользу обществу и не были потрачены зря.

Показательно, что именно такой опыт был повторен «новой волной» американской благотворительности. Речь идет о современном поколении американских мультимиллионеров, сделавших состояния на высоких технологиях. В США их называют «венчурные благотворители» или «хай-тек-благотворители». И Т. Тернер, и Б. Гейтс пошли по пути именно системной благотворительности.

В табл. 1 дана характеристика десяти крупнейших (по данным Associated Press) американских благотворительных фондов.

Характеристика крупнейших благотворительных фондов США[17]

Важную роль в развитии американской благотворительности сыграло решение федерального правительства относительно проекта одного из самых знаменитых филантропов страны Эндрю Карнеги, решившего создать новый университет, а затем передать его государству. Поскольку принятие такого дара могло выглядеть как одобрение сталелитейного монополиста, после специального приема Карнеги президентом США было определено, что Институт Карнеги будет исключительно частным учебным заведением, а правительство не имеет к нему никакого отношения.

С этого момента история американской благотворительности пошла путем, относительно независимым от государства. Прими американское правительство этот дар - и последующие филантропы не упускали бы возможности установить более тесные «общие интересы» с властями. Факт весьма поучительный для современной России.

Показательна история развития налоговых льгот на благотворительность в США. Вся она проходила в русле борьбы за то, чтобы, с одной стороны, создать новые льготы, а с другой - сформировать сложные системы контроля, чтобы исключить схемы «отмывания денег» и увода их из-под налогообложения.

Более того, с самого начала американская общественность весьма неоднозначно относилась к создаваемым «благотворительным корпорациям». Выдвигались аргументы чисто популистского толка - мол, речь идет о нечестном возвращении обществу нечестно нажитых денег. Вместо того чтобы просто вернуть эти деньги, предприниматели создают новые корпорации, в которых используют эти деньги по своему же усмотрению. Сенатором Уолшем даже была создана комиссия Сената, на которую вызывались и Карнеги, и Рокфеллер, и Гугенхайм. Они обвинялись в создании благотворительных трестов, с помощью которых они манипулируют общественным мнением в собственных интересах, минуя демократические институты американского общества.

Очевидный факт: до 1910 г. в США было создано 146 мелких и первые крупные благотворительные фонды: Пибоди, Седж, Карнеги, Рокфеллера. И все они появились до принятия в 1913 г. первого федерального закона, давшего налоговые послабления при передаче части дохода благотворительным организациям. Речь шла тогда о возможности отдавать на благотворительные нужды до 15 % личного годового дохода, освобождая эту сумму от налогов. Этот же закон освобождал религиозные, образовательные и научные благотворительные организации от налогов на доход - при условии занятия ими исключительно благотворительной деятельностью в соответствующих сферах. Но и после принятия этого закона статистика не показала какого-то резкого роста благотворительности. Иначе говоря, первоначально желание завещать свое имущество или передать его часть на социальные нужды не было связано с налоговыми льготами, и введение последних никак не стимулировало этот процесс.

Однако появление налоговых льгот создало поле для ловкого маневрирования финансами. В связи с этим в высшей степени показательна история Фонда Форда, основанного в 1936 г. Вначале фонд обладал акциями компании Форда: основатель компании передавал туда все, что можно было вывести из-под налогов. Таким образом, этот фонд, как и многие другие созданные в то время, стали удобным «местом

[1] Закон РФ «О благотворительной деятельности и благотворительных организациях» от 11 августа 1995 г. № 135-ФЗ. Ст. 1.

[2] Благотворительность в России. СПб., 2001. С. 95.

[3] Клецина А., Орлова А. Современные социальные исследования благотворительности в России: Трактовки и подходы // Благотворительность в России. СПб., 2001. С. 9-10.

[4] Большой энциклопедический словарь. М., 2000.

[5] Толковый словарь русского языка. М., 1983.

[6] Социальная энциклопедия. М., 2000.

[7] Абросимова Е. Благотворительные организации в Российской Федерации.

[8] Бродский А. Отчет по исследованию значения СМИ в формировании позитивного отношения к благотворительности в российском обществе. М.,1999.

[9] КоммерсантЪ. - 2001, 8 июня.

[10] Фомин Э., Чикадзе Е. Благотворительность как социокультурный феномен в России. СПб., 1999.

[11] Клецина А., Орлова А. Современные социальные исследования благотворительности в России: Трактовки и подходы // Благотворительность в России. - СПб., 2000. С. 10-13.

[12] Фомин Э. Благотворительность: Дискуссионное поле и исследовательские задачи // Благотворительность в России. - СПб., 2001. — С. 23.

[13] Горчева А. Ю. Нищенство и благотворительность в России. М., 1999. С. 20.

[14] Хорева А. В., Сущинская М.Д. История благотворительности в России: Учебное пособие. СПб., 1999.

[15] Хорева А. В., Сущинская М.Д. История благотворительности в России: Учебное пособие. СПб., 1999.

[16] Благотворительность в России. — СПб., 2001. — С. 303-438.

[17] История благотворительности, М., 2007. С. 109

Статистика

Форма входа

Поиск

Категории раздела

1.2 История благотворительности в отечественной практике

1.3 Зарубежный исторический опыт благотворительной деятельности