СКАЧАТЬ РАБОТУ БЕСПЛАТНО -
ГЛАВА 1. ДЕЙСТВИЕ УГОЛОВНО-ПРОЦЕССУАЛЬНОГО ЗАКОНА
ВО ВРЕМЕНИ И В ПРОСТРАНСТВЕ
1.1. Действие уголовно-процессуального закона во времени
Ст.1 УПК РФ ограничивает круг законов, определяющих порядок уголовного судопроизводства, лишь «Кодексом, основанным на Конституции Российской Федерации». Круг источников, регулирующих порядок уголовного судопроизводства, на сегодняшний день выглядит следующим образом: 1) Конституция РФ; 2) федеральные конституционные законы, содержащие нормы, регламентирующие судопроизводство по уголовным делам в Российской Федерации; 3) УПК РФ, являющийся единственным уголовно-процессуальным законом страны; 4) общепризнанные принципы и нормы международного права, международные договоры и федеральные законы, ратифицирующие их.
Нормы о действии уголовно-процессуального закона во времени охватывают две разные группы вопросов:
а) о времени вступления закона в силу и прекращения его действия;
б) о применении норм уголовно-процессуального закона в случае из-менений в законодательстве по делам, возникшим до момента принятия но-вого закона .
Как и другие законы, уголовно-процессуальный закон вступает в силу по истечении 10 дней после его официального опубликования, если в самом законе не установлен иной порядок его введения в действие (Федеральный закон от 14.06.94 г. «О порядке опубликования и вступления в силу федеральных конституционных законов, федеральных законов, актов палат Федерального Собрания»). Официальным опубликованием федерального закона является первая публикация его полного текста в «Парламентской газете», «Российской газете» или «Собрании законодательства Российской Федерации». Прекращение действия закона определяется либо отменой этого закона, либо принятием нового закона, отменяющего старый, либо истечением времени его действия, если оно так или иначе указано в законе, либо признанием его неконституционным решением Конституционного Суда РФ.
Уголовно-процессуальный закон обычно вступает в юридическую силу одновременно на всей территории России.
Учёными принято выделять два порядка вступления закона в силу: обычный (ординарный) и необычный (экстраординарный). Обычный порядок установлен ст.6 указанного выше Закона от 14.06.1994 г.: федеральные конституционные законы, федеральные законы вступают в силу одновременно на всей территории Российской Федерации по истече-нии десяти дней после дня их официального опубликования. Для уголовно-процессуальных законов в большинстве случаев используется экстраординарный порядок вступления в силу, предусматривающий или сокращённые (менее десяти дней), или более длительные сроки.
УПК РФ установлено, что «при производстве по уголовному делу применяется уголовно-процессуальный закон, действующий во время производства соответствующего процессуального действия или принятия процессуального решения, если иное не установлено настоящим Кодексом» (ст. 4). Данное положение имеет практический смысл лишь при изменении уголовно-процессуального закона в момент ведения производства по делу, когда встает вопрос о том, продолжать ли применять по этому, уже начатому делу старый закон или надо применить новый — иначе регулирующий те же про цессуальные отношения. Общее правило таково: прежний процессуальный закон прекращает применяться в производстве по делу после введения в действие нового. Показательным в этом плане является следующий пример из судебной практики.
28.06.2002 г. судья отказал обвиняемым в ходатайстве на рассмотрение их дела судом с участием присяжных заседателей на том основании, что, согласно Закону о введение в действие нового УПК РФ, это право у них возникало лишь с 01.07.2002 г.
Судья назначил данное дело к рассмотрению на 10.07.2002 г., однако с участием народных заседателей, участие которых было предусмотрено старым Кодексом — УПК РСФСР. Президиум Верховного Суда РФ признал действия судьи ошибочными, ибо соответствующее процессуальное действие — рассмотрение дела — должно было происходить уже после 1 июля, и судье следовало руководствоваться новым УПК, который к этому времени должен был вступить в действие, предусматривая судебное разбирательство с участием присяжных заседателей .
В другом своем решении Президиум Верховного Суда РФ признал допустимым протокол осмотра места происшествия, в котором участвовали несовершеннолетние понятые, так как на момент производства осмотра действовала ст. 135 УПК РСФСР 1960 г., которая не содержала запрета участия таких лиц в качестве понятых .
Необходимо при этом помнить, что новый уголовно-процессуальный закон, в отличие от материального уголовного закона, не имеет обратной силы — даже в случае, если он устанавливает правила, более благоприятные для тех или иных участников судопроизводства. Иначе говоря, уже совершенные по делу процессуальные действия не переделываются под новый закон, т.е. поворот процесса невозможен. Это объясняется главным образом тем, что при повороте процесса было бы практически невозможно заново собрать многие доказательства и произвести некоторые важные процессуальные действия.
Так, согласно ст. 10 Закона «О введение в действие Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации» с 01.07.2002 г. в действие были введены нормы, предусматривающие судебный порядок применения заключения под стражу, продления срока содержания под стражей, помещения подозреваемого, обвиняемого, не находящегося под стражей, в медицинский или психиатрический стационар для производства соответственно судебно-медицинской или судебно-психиатрической экспертизы. Однако те из указанных решений, которые уже были приняты с санкции прокурора до 1 июля 2002 г., продолжили свое действие и после этой даты — в пределах того процессуального срока, на который они были избраны.
Российскому уголовно-процессуальному закону свойственно только немедленное действие во времени. Большинство учёных категорически от-вергают способность уголовно-процессуального закона регулировать общественные отношения, существовавшие до его издания.
Согласно ст.4 УПК РФ «при производстве по уголовному делу применяется уголовно-процессуальный закон, действующий во время производства соответствующего процессуального действия или принятия процессуального решения, если иное не предусмотрено настоящим Кодексом». Однако отсутствие каких бы то ни было исключений из этого общего правила в тексте Кодекса свидетельствует о том, что законодатель тем самым признает только немедленное действие уголовно-процессуального закона во времени. Этот вывод подтверждается и разработчиками УПК РФ в данном ими комментарии ст.4 Кодекса.
Наметившиеся в последние годы в нашей стране тенденция ратовать за улучшение процессуального положения обвиняемого и зачастую полное игнорирование по этой причине статьи 52 Конституции РФ, гарантирующей охрану законом прав потерпевших от преступления, ведут к перекосу в правах этих сторон, а следовательно, к нарушению принципа равенства перед законом и судом (ст. 19 Конституции РФ). Поэтому в сфере уголовного судопроизводства, как представляется, неприменимо действующее в уголовном праве положение, в соответствии с которым закон, устраняющий преступность деяния, смягчающий наказание или иным образом улучшающий положение лица, совершившего преступ-ление, имеет обратную силу (ч. 1 ст. 10 УК РФ).
Более того, несовершенство действующего законодательства, выра-жающееся " в появлении в тексте материального закона норм процессуального права (например, ст. 13, пункты 2 и 3 Примечаний к ст.201 УК РФ) и наоборот (ч.2 ст.316, ч.2 ст.432 УПК РФ и другие), требует особенной внимательности и при решении вопроса об обратной силе уголовного закона.
Процессуальные нормы, формально закреплённые в уголовном законе, обратной силы иметь не могут, поскольку регулируют процессуальные отношения. Зато они, в отличие от норм материального уголовного права, могут быть применены по аналогии. Напротив, нормы уголовного закона, волей законодателя «вкрапленные» в "текст УПК РФ, при наличии условий, предусмотренных ч.1 ст. 10 УК РФ, теоретически вполне применимы к отношениям, возникшим до момента вступления Уголовно-процессуального кодекса РФ в силу. Однако само по себе действие таких норм, не включённых в текст Уголовного кодекса РФ, исходя из смысла его ч.1 ст.1, не должно допускаться, поскольку согласно ст.3 УК РФ преступность деяния, а также его наказуемость и иные уголовно-правовые последствия определяются только данным Кодексом, а отнюдь не Уголовно-процессуальным. На практике же происходит совершенно противоположное: ст.25 УПК РФ прямо противоречит ст.76 УК РФ, называя среди оснований освобождения от уголовной ответст-венности совершение лицом впервые преступления не только небольшой (как это предусмотрено ст.76 УК РФ), но и средней тяжести.
Аналогичная ситуация с освобождением лица от уголовной ответст-венности в связи с деятельным раскаянием: ч.1 ст.28 УПК РФ допускает его в случае совершения лицом впервые преступления небольшой или средней тяжести, а ст.75 УК РФ - только небольшой. 4.2 съ316 УПК РФ вообще не имеет аналога в главе 10 УК РФ, хотя устанавливает пределы назначения наказания лицу, согласному с предъявленным ему обвинением. Применение подобных, норм УПК РФ совершенно недопустимо, поскольку здесь законодатель вторгается в сферу действия уголовного закона, а уголовное законодательство Российской Федерации состоит только из Уголовного кодекса (ч.1 ст.1 УК РФ). В связи с этим стоит отметить некоторую неудачность формулировки ч.1 ст.1 УК РФ, в соответствии с которой новые законы, предусматривающие уголовную ответственность, подлежат включению в настоящий Кодекс. Исходя из текста ч.1 ст.1 УК РФ, остальные законы, не устанавливающие уголовную ответственность, а регламентирующие иные вопросы уголовного права (например, освобождение от уголовной ответственности, назначение или освобождение от наказания и другие), вполне могут оказаться в иных федеральных законах, как это произошло с названными выше нормами УПК РФ. Однако это в свою очередь противоречит принципу законности, закреплённому в ч.1 ст. 3 УК РФ. Как представляется, сложившаяся ситуация может быть исправлена путём исключения из текста ч.1 ст.1 УК РФ второго предложения. Одновременно с этим текст норм УПК РФ, касающихся, в частности, оснований освобождения от уголовной ответственности, должен быть приведён в соответствие с Уголовным Кодексом РФ, а в тексте гл.10 УК РФ должны быть закреплены правила назначения судом наказания лицу, согласному с предъявленным ему обвинением.
Другой проблемой, тесно связанной с возможностью применения уголовно-процессуального закона с обратной силой, является допустимость доказательств, полученных в момент действия предыдущего закона. Как представляется, необходимо дополнить ст.4 УПК РФ, регламентирующую действие уголовно-процессуального закона во времени, положением, аналогичным ч. 3 ст.5 УПК Республики Казахстан, что допустимость доказательств определяется в соответствии с законом, действовавшим в момент их получения.
Утрата уголовно-процессуальным законом юридической силы может произойти в результате официальной отмены или замены (фактической от-мены) закона.
Многочисленные споры в юридической литературе вызывает опреде-ление момента, с которого утрачивает силу закон, признанный полностью или частично не соответствующим Конституции РФ. Проблема заключается в том, что Федеральный конституционный закон «О Конституционном Суде РФ» не содержит ответа на этот вопрос, что порождает на практике вынесение судами решений, абсолютно противоположных по своему содержанию.
На сегодняшний день большинство авторов убеждено, что неконституционный закон утрачивает силу с момента принятия неконституционного закона, а не с момента признания его таковым Конституционным Судом РФ. Последствия же признания судом общей юрисдикции и Конституционным Судом РФ того или иного нормативно-правового акта не соответствующим федеральным законам или Конституции РФ существенным образом отличаются: согласно ст.253 ГПК РФ отменять признанный судом общей юрисдикции противоречащим федеральному закону нормативный правовой акт не требуется, так как он официально признаётся недействующим (по общему правилу) со дня его издания. В силу же ч.4 ст.79 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде РФ» государственный орган или должностное лицо, издавшее нормативный акт, признанный не соответствующим Конституции России, должен решить вопрос о его отмене в новом нормативном акте, принимаемом взамен неконституционного. Поскольку правовые принципы, лежащие в основе деятельности Конституционного Суда РФ и других судов, в частности, при принятии ими решений о действительности или недействительности нормативно-правовых актов, должны быть одинаковыми, поэтому представляется логичным вывод о том, что и уголовно-процессуальный закон, признанный не соответствующим Конституции РФ, не порождает правовых последствий со дня издания.
Неопределённость момента утраты силы не соответствующим Конституции России нормативно-правовым актом, как представляется, должна быть устранена законодательным путём.
1.2. Действие уголовно-процессуального закона в пространстве
Общий принцип действия уголовно-процессуального закона в про-странстве таков: если производство по делу ведется на территории Россий-ской Федерации, то при этом независимо от того, где совершено преступление — на территории России или за ее пределами, применяется российский уголовно-процессуальный закон. Он опирается на общепризнанный международно-правовой принцип суверенного равенства государств. Оборотной стороной последнего является международный принцип невмешательства государств во внутренние дела друг друга .
Применительно к рассматриваемому правилу он означает, что ни одно государство не вправе издавать законы либо производить действия, распространяющие свою судебную юрисдикцию на территорию других государств, без согласия последних. Так, например, должны считаться юридически ничтожными результаты процессуальных действий, совершенных следственными органами одного государства на территории другого, если это не предусмотрено соответствующим международным договором. Для производства этих действий недостаточно даже выраженного согласия органов исполнительной власти другого госу-дарства (правительства, органов прокуратуры, юстиции, внутренних дел и т.д.), ибо они не уполномочены на то, чтобы делать исключения из закона, который практически во всех государствах закрепляет территориальный принцип применения уголовно-процессуальных норм. Создавать подобного рода изъятия — привилегия лишь закона или международного права. Например, Конвенцией государств СНГ о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам от 22.01.93 г., а также двусторонними договорами о правовой помощи с такими государствами, как Болгария, Греция, КНДР, Куба, Латвия, Литва, Финляндия и т.д., при выполнении поручений о правовой помощи допускается применение на территории запрашиваемого государства иностранного законодательства, в том числе и процессуального, но только по просьбе запрашивающей стороны и если это не противоречит собственному законодательству стороны запрашиваемой.
Территория Российской Федерации включает в себя территории ее субъектов, внутренние воды и территориальное море, воздушное пространство над ними. Российская Федерация обладает суверенными правами и осуществляет юрисдикцию на континентальном шельфе и в исключительной экономической зоне Российской Федерации в порядке, определяемом федеральным законом и нормами международного права (ст. 67 Конституции РФ). Водная, или морская территория государства, по сравнению с сухопутными и воздушными территориями, имеет, согласно международному праву, особый правовой режим, что отражается и на уголовно-процессуальной юрисдикции государств. Так, хотя Российская Федерация и обладает суверенитетом над своими внутренними водами, однако в настоящее время в международном праве сложился обычай, закрепленный в ряде соглашений по морскому торговому судоходству, который связан с отказом прибрежного государства от осуществления юрисдикции в отношении преступлений, совершенных на борту торгового судна, если они не затрагивают интересов этого государства или вообще не выходят за пределы судна.
Так, согласно договору, заключенному в 1972 г. между СССР и Соединенным Королевством Великобритании и Северной Ирландии, уголовная юрисдикция на борту торгового судна, находящегося в порту не своего государства, осуществляется, за исключением случаев совершения тяжкого преступления, лишь по просьбе или с согласия консульского должностного лица. Что касается военных судов, то они, согласно нормам международного права, всегда находятся под юрисдикцией своего государства. Суверенитет России распространяется и на ее территориальные воды. Поэтому производство по делам о преступлениях, совершенных на российских судах, находящихся в территориальных водах России, всегда ведется по российскому законода-тельству. Однако согласно ст. 19 Конвенции о территориальном море и прилежащей зоне, если иностранное судно пересекает территориальные воды без захода во внутренние воды (право мирного прохода), уголовная юрисдикция прибрежного государства на его борту не осуществляется. Исключение составляют случаи, когда последствия преступления распространяются на прибрежное государство либо когда капитан судна или консул прибрежного государства обращается к властям прибрежного государства за помощью, либо это необходимо для пресечения торговли наркотиками.
Таким образом, положения ч. 2 ст. 2 УПК следует понимать ограничительно. Они справедливы, только когда: а) преступление совершено на российском военном судне; б) преступление совершено на российском судне в открытом море; в) российское судно использует право мирного прохода через чужие территориальные воды без захода в воды внутренние; г) российское судно хотя и находится во внутренних водах иностранного государства, однако согласно международному договору преступление, совершенное на борту российского судна, подпадает под юрисдикцию России.
Ранее ч.4 ст.1 УПК РСФСР однозначно указывала, что установленный уголовно-процессуальными законами порядок судопроизводства является единым и обязательным повеем уголовным делам и для всех органов уголовного судопроизводства, то Уголовно-процессуальный кодекс РФ подобной нормы не содержит, ограничившись лишь указанием на то, что независимо от места совершения преступления производство по уголовному делу ведется в соответствии с УПК РФ (ч. 1. ст.2), а порядок судопроизводства на территории РФ регламентируется исключительно Кодексом (ч.1 ст.1). Тем не менее, несмотря на данное предписание, некоторые субъекты РФ пытаются принимать собственные законы, так или иначе регулирующие отношения в сфере уголовного судопроизводства, чем нарушают п. «о» ст.71 Конституции РФ.
Проанализировав судебную практику Свердловской, Иркутской областей, Республик Мордовия, Башкортостан, Калмыкия М.К. Гулялова отметила, что способы вторжения субъектов РФ б сферу регулирования уголовно-процессуальных отношений могут быть различны: 1) прямое вмешательство; 2) «маскировка» под административное законодательство, или завуалированное вмешательство; 3) использование предметов совместного ведения (в соответствии с п. «л» ч.1 ст.72 Конституции РФ это кадры судебных и правоохранительных органов, адвокатура и т.д.) . Пробелы в уголовно-процессуальном законе должны устраняться лишь на федеральном уровне. Попытки же субъектов РФ вторгнуться в исключительную компетенцию федеральной власти, какими бы мотивами их законодатели при этом ни руководствовались, следует пресекать и предупреждать. Приведённые примеры вмешательства субъектов РФ в сферу регулирования уголовно-процессуальных отношений, как представляется, свидетельствуют о необходимости закрепления в тексте УПК РФ прямого и однозначного запрета для субъектов РФ принимать собственные законы, в той или иной степени регламентирующие вопросы уголовного судопроизводства.
Иногда законодатель может сузить сферу применения уголовно-процессуального закона даже на территории своего государства, в связи с чем в последнее время в законодательстве наблюдается тенденция так называемого «мозаичного» действия уголовно-процессуального закона и на территории Российской Федерации. Такая ситуация сложилась в отношении судов с участием присяжных заседателей, мировых судей, что противоречит ст.47 Конституции РФ, устанавливающей, что никто не может быть лишён права на рассмотрение его дела в том суде и тем судьёй, к подсудности которых оно отнесено законом.
Существуют также уголовно-процессуальные нормы, которые дейст-вуют на строго определённой территории России и лишь в условиях объявленного на ней чрезвычайного или военного положения, то есть при наличии сразу двух предпосылок: временной и пространственной, поскольку они могут применяться только в период введения данных особых правовых режимов и лишь на строго определённой территории. Так, согласно ч.3 ст.35 Федерального конституционного закона «О чрезвычайном положении» от 30.05.2001 г. № 3-ФКЗ и ч.3 ст. 16 Федерального конституционного закона «О военном положении» от 30.01.2002 г. № 1-ФКЗ в случае невозможности осуществления правосудия судами, действующими на территории, на которой введено чрезвычайное или военное положение, по решению Верховного Суда РФ или Высшего Арбитражного Суда РФ в соответствии с их компетенцией может быть изменена территориальная подсудность дел, рассматриваемых в судах.
Перечень мер и временных ограничений, которые могут применяться в условиях чрезвычайного положения, введённого при наличии обстоятельств, указанных в п. «а» ст.3 Федерального конституционного закона «О чрезвычайном положении», является исчерпывающим. Однако, например, М.К. Гуляловой предлагается включить в него, помимо перечисленных, такие меры, как: приостановление уголовного судопроизводства по делам о преступлениях, совершённых до момента введения чрезвычайного положения, на время действия чрезвычайного положения, продление срока предварительного следствия на время действия чрезвычайного положения, зачёт времени со-держания под стражей, продлённого на время действия чрезвычайного положения, и периода административного задержания (в случае после-дующего осуждения лица) в срок назначенного наказания . Одновременно с этим целесообразно закрепить в тексте УПК РФ в качестве основания приостановления уголовного судопроизводства, продления сроков предварительного следствия введение на соответствующей территории России чрезвычайного положения.
Российская действительность знает также и вариант полного бездействия закона на отдельно взятой территории. Речь идёт о Чеченской Республике, где в течение последних лет законы России, в том числе уголовно-процессуальные, действовали лишь формально.
Принятие 25.07.1998 г. Федерального закона № 130-ФЗ «О борьбе с терроризмом», определившего, как указано в преамбуле Закона, правовые и организационные основы борьбы с терроризмом в Российской Федерации, и создание Оперативного штаба по управлению контртеррористическими операциями на территории Северо-Кавказского региона никак не отразилось на применении уголовно-процессуального закона на территории Чеченской Республики, поскольку Федеральным законом от 25.07.1998 г. было предусмотрено проведение предварительного расследования преступлений террористического характера органами ФСБ РФ и прокуратуры РФ в соответствии с действующим уголовно-процессуальным законодательством без каких-либо изъятий (ч.2 ст.7, ст. 13). Механизм реализации норм уголовного законодательства в условиях проведения контртеррористической; операции на законодательном уровне так и не был обеспечен. Проведение расследования по делам о преступлениях террористического характера (статьи 205-208,277 и 360 УК РФ) в порядке и сроки, предусмотренные рассчитанным на мирное время УПК РСФСР, без учёта ведущихся военных действий оказалось нереальным.
В условиях применения особых правовых режимов (чрезвычайное, военное положение), осуществления контртеррористических операций, ведения военных действий на отдельно взятой территории РФ с учётом их специфики, как представляется, необходим специальный порядок уголовного судопроизводства, упрощающий деятельность органов уголовного преследования и допускающий временное ограничение действия некоторых конституционных гарантий прав граждан в уголовном процессе. Предлагаются продление срока содержания под стражей лиц, задержанных в соответствии с уголовно-процессуальным законодательством Российской Федерации по подозрению в совершении особо тяжких преступлений, приостановление уголовного судо-производства, продление сроков предварительного следствия, санкционирование прокурором, а не судом, следственных и иных действий, затрагивающих права и свободы граждан, и др.
В определённых случаях уголовно-процессуальный закон действует не в полной мере на некоторых участках территории Российской Федерации: к их числу, в частности, ч.3 ст. 170 УПК РФ относит «труднодоступную местность», где следственные действия, предусмотренные статьями 177, 178, 181-183 УПК РФ, могут проводиться без участия понятых. Самого понятия «труднодоступная местность» законодатель не раскрывает, ограничившись лишь указанием на некоторые признаки такой местности: 1) отсутствие надлежащих средств сообщения; 2) производство следственного действия связано с опасностью для жизни и здоровья людей. При этом неясно, что является надлежащим средством сообщения на отдельно взятой территории: наличие одновременно транспортных средств общего пользования (автомобили, поезда, водный транспорт) либо спецсредств (вертолеты, аэросани, дрезины, суда на воздушной подушке и другие средства повышенной проходимости) и соответствующих дорог, по которым можно добраться до места проведения следственного действия? Думается, что понятием «труднодоступная местность» должны определяться такие участки территории РФ, производство следственных действий на которых с участием понятых невозможно в связи с отсутствием в данной местности развитой транспортной инфраструктуры (постоянных дорог, транспортных средств).
ГЛАВА 2. ДЕЙСТВИЕ УГОЛОВНО-ПРОЦЕССУАЛЬНОГО ЗАКОНА
ПО КРУГУ ЛИЦ
2.1. Понятие действия уголовно-процессуального закона по кругу лиц
Действие уголовно-процессуального закона по кругу лиц — это действие его в отношении различных категорий участников судопроизводства. Оно определяется, прежде всего, принципом равенства граждан перед законом и судом (ст. 19 Конституции РФ). В силу данного принципа уголовно-процессуальный закон действует одинаково в отношении всех, невзирая на пол, расу, национальность, язык, происхождение, имущественное и должностное положение, место жительства, отношение к религии, убеждения, принадлежность к общественным объединениям.
Главным образом это касается российских граждан. Но процессуаль-ные действия проводятся согласно УПК РФ и в отношении иностранцев и лиц без гражданства — когда они являются обвиняемыми и подозреваемыми либо другими участниками уголовного судопроизводства (потерпевшими, свидетелями и т.д.). Вместе с тем в ряде случаев действие российского уголовно-процессуального закона распространяется на иностранных граждан и лиц без гражданства, даже если они совершили преступление не на российской территории. В законодательстве и судебной практике многих государств, в том числе России (ч. 3 ст. 12 УК РФ), признается принцип защиты и безопасности, согласно которому государство вправе привлечь к уголовной ответственности на своей территории и по своим законам любое лицо, по-дозреваемое или обвиняемое в совершении преступления против его интересов или интересов его граждан вне территории данного государства . Кроме того, экстерриториальная юрисдикция может осуществляться также в силу принципа универсальности, согласно которому юрисдикция государства на основе международного права распространяется на некоторые преступления, независимо от гражданства подозреваемых или обвиняемых в них лиц и от мест, где они совершены. Это такие преступления, как апартеид, терроризм и некоторые другие (Конвенция о пресечении преступлений апартеида и наказании за него, 30.11.73 г., Европейская конвенция о борьбе с терроризмом, 27.01.77 г. и т.д.).
Равенство не отменяет, а, напротив, предполагает процессуальные различия, основанием которых служат определенные обстоятельства, как правило, личного характера, делающие лицо особо уязвимым в уголовном процессе — такие, например, как несовершеннолетие, состояние здоровья, наличие физических или психических недостатков, незнание языка, на котором ведется судопроизводство, и т.п. Для подобных случаев предусмотрена процессуальная форма, несколько отличная от обычной. Эти отличия продиктованы стремлением законодателя выравнить фак-тическое положение таких лиц в процессе с положением прочих его участников за счет введения особых, более благоприятных для них процессуальных условий и дополнительных гарантий.
Однако действие закона по лицам может базироваться не только на принципе равенства граждан, но и на некоторых иных основаниях. Так, при избрании в качестве меры пресечения залога сумма его определяется, в частности, в зависимости от имущественного положения залогодателя (ч. 1 ст. 106 УПК). Практически это означает, что малоимущие лица в меньшей степени могут рассчитывать на применение этой меры пресечения (например, вместо заключения под стражу), нежели состоятельные граждане. Справедливость правового основания этой нормы усматри-вается не в гражданском равенстве, а в индивидуальной адекватности применения залога личности подозреваемого или обвиняемого, достаточности для предотвращения риска его сокрытия от дознания, следствия и суда и воспрепятствования производству по делу.
2.2. Особенности действия уголовно-процессуального закона по лицам,
имеющим иммунитет
Изъятия из принципа равенства перед законом и судом и соответственно различное действие уголовно-процессуального закона по лицам допускаются также в силу ряда публично-правовых интересов. Так, должностное положение может обусловливать служебный иммунитет, т.е. особый порядок производства в отношении ряда категорий должностных и некоторых других лиц, включающий получение их собственного предварительного согласия либо разрешения определенных инстанций на проведение в отношении этих лиц всех или некоторых процессуальных действий.
Служебный иммунитет означает не приобретение такими лицами личных выгод, а гарантию эффективности выполнения ими своих функций. Юридическим основанием он имеет не принцип равенства граждан, а другие правовые начала — суверенного равенства государств и межгосударственного сотрудничества, независимости судей, разделения властей и др.
Особенности действия уголовно-процессуального закона по лицам проявляются и в таких институтах, как персональная подследственность и подсудность уголовных дел. В настоящее время они предусмотрены прежде всего для военнослужащих (ч. 5-8 ст. 30, подп. «в» п. 1 ч. 2 ст. 151). Исходя из публичных интересов сохранения государственной и военной тайны, обеспечения дисциплины и боеспособности Вооруженных Сил РФ, предварительное расследование по этим делам производится следователями военной прокуратуры, а судопроизводство — военными судами. Кроме того, персональная подследственность установлена для отдельных категорий лиц, в отношении которых действуют определенные особенности производства по уголовным делам, — предварительное следствие и дознание по ним ведется следователями прокуратуры и (или) Федеральной службы безопасности (подп. «б» и «в» п. 1 ч. 2, п. 7 ч. 3 и 4 ст. 151). Персональная подсудность определена также для членов Совета Федерации, депутатов Государственной Думы, судей федеральных судов: уголовное дело в отношении них по их ходатайству, заявленному до начала судебного разбирательства, рассматривается Верховным Судом РФ (ст. 452).
Особый порядок производства в отношении указанных категорий лиц составляют: а) особенности возбуждения уголовного дела, привлечения в качестве обвиняемого, а также изменения обвинения, которое может повлечь ухудшение положения лица; б) особый порядок задержания; в) особенности избрания меры пресечения и производства отдельных следственных действий; г) особенности направления уголовного дела в суд.
Особый порядок предусмотрен в отношении определенных категорий лиц для принятия решений: а) о возбуждении уголовного дела; б) о привлечении их в качестве обвиняемых, когда уголовное дело было возбуждено в отношении других лиц либо по факту совершения деяния, содержащего признаки преступления (не в отношении какого-либо конкретного лица); в) о повороте обвинения к худшему в части квалификации преступления. Кроме того, для данной категории дел установлена особая подследственность.
Согласно п. 1-14 ч. 1 ст. 448 УПК решения о возбуждении уголовного дела против определенного лица либо о привлечении его в качестве обвиняемого (если уголовное дело было возбуждено в отношении других лиц или по факту совершения деяния) принимаются в особом порядке. Его элементами являются:
1) вынесение соответствующего решения:
а) Председателем Следственного комитета при прокуратуре РФ — против члена Совета Федерации и депутата Государственной Думы, Генерального прокурора РФ, судьи Конституционного Суда РФ, судей судов общей юрисдикции, в том числе мировых судей, Председателя Счетной палаты РФ, его заместителя и аудиторов Счетной палаты РФ, Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации, Президента РФ, прекратившего исполнение своих полномочий, а также кандидата в Президенты РФ, члена Центральной избирательной комиссии РФ с правом решающего голоса, председателя избирательной комиссии субъекта РФ (п. 1, 2, 3—8, 12 ст. 448);
б) исполняющим обязанности Председателя Следственного комитета при прокуратуре РФ — против Председателя Следственного комитета при прокуратуре РФ (п. 2.1 ст. 448),
в) руководителем следственного органа Следственного комитета при прокуратуре РФ по субъекту РФ — против депутата законодательного (представительного) органа государственной власти субъекта Российской Федерации, члена избирательной комиссии, комиссии референдума с правом решающего голоса (п. 9, 12 ч. 1 ст. 448); в отношении депутата, члена выборного органа местного самоуправления, выборного должностного лица органа местного самоуправления (п. 11 ч. 1 ст. 448),
г) вышестоящим руководителем следственного органа Следственного комитета при прокуратуре РФ — против прокурора, руководителя следственного органа, следователя (п. 10 ст. 448),
д) руководителем следственного органа Следственного комитета при прокуратуре РФ по району, городу — против адвоката (п. 10 ч. 1 ст. 448);
2) предварительное получение прокурором перед принятием такого решения заключения о наличии в деянии соответствующего лица признаков преступления:
а) особой коллегии из трех судей Верховного Суда РФ — в отношении члена Совета Федерации и депутата Государственной Думы, Генерального прокурора РФ, судьи Конституционного Суда РФ, судей Верховного Суда РФ, Высшего Арбитражного Суда РФ, верховного суда республики, краевого или областного суда, суда города федерального значения, суда автономной области и суда автономного округа, федерального арбитражного суда, окружного (флотского) военного суда (п. 1—4 ст. 448),
б) такой же коллегии областного, краевого и равного им суда, военного суда соответствующего уровня — в отношении всех иных судей судов общей юрисдикции, депутата законодательного (представительного) органа государственной власти субъекта РФ (п. 5, 9 ст. 448),
в) судьи районного суда или гарнизонного военного суда, действующего единолично, — в отношении следователя, адвоката, прокурора (п. 10 ч. 1 ст. 448);
3) предварительное получение согласия государственного органа власти или профессиональной корпорации, к которым, как правило, принадлежит данное лицо: Совета Федерации или Государственной Думы Федерального Собрания РФ — в отношении члена Совета Федерации и депутата Государственной Думы (п. 1 ч. 1 ст. 448); Совета Федерации и Государственной Думы Федерального Собрания РФ — в отношении Президента РФ, прекратившего исполнение своих полномочий (ч. 7 ст. 448); Конституционного Суда РФ — в отношении судьи Конституционного Суда РФ (п. 3 ст. 448); соответствующих квалификационных коллегий судей — в отношении иных судей (п. 4—5 ст. 448); Председателя Следственного комитета при прокуратуре РФ — в отношении зарегистрированного кандидата в депутаты Государственной Думы (п. 13 ч. 1 ст. 448); руководителя следственного органа Следственного комитета при прокуратуре РФ по субъекту РФ — в отношении зарегистрированного кандидата в депутаты законодательного (представительного) органа государственной власти субъекта РФ (п. 14 ч. 1 ст. 448);
4) производство предварительного следствия или дознания в отношении указанных лиц только следователями Следственного комитета при прокуратуре РФ (подп. «б» п. 1 ч. 2; п. 7 ч. 3 ст. 151).
Согласно принятому порядку, при необходимости получения согласия Совета Федерации или Государственной Думы на производство рассматриваемых процессуальных действий против члена Совета Федерации, депутата Государственной Думы (а равно во всех других случаях, когда возбуждение уголовного дела или привлечение в качестве обвиняемого является прерогативой Генерального прокурора РФ, либо если испрашивается согласие Конституционного Суда РФ или Высшей ква-лификационной коллегии судей РФ) орган предварительного расследования направляет надзирающему прокурору соответствующее мотивированное постановление. Надзирающий прокурор, если постановление признано им обоснованным, представляет материалы прокурору субъекта Федерации или приравненному к нему прокурору с просьбой о возбуждении перед Генеральным прокурором РФ ходатайства о внесении представления. Вместе с проектом представления к ходатайству прилагаются обосновывающие его документы (протоколы следственных действий, заключения экспертов и др.). По уголовным делам и материалам, находящимся в производстве территориальных органов Министерства внутренних дел, Федеральной службы безопасности, тамо-женных органов и т.д., к ходатайству прилагается также заключение за подписью руководителя следственного подразделения, органа дознания федерального министерства или ведомства.
Согласно ст. 449 УПК член Совета Федерации, депутат Государственной Думы, судья федерального суда, мировой судья, прокурор, Председатель Счетной палаты РФ, его заместитель и аудитор Счетной палаты РФ, Уполномоченный по правам человека в Российской Федерации, Президент РФ, прекративший исполнение своих полномочий, задержанные по подозрению в совершении преступления, должны быть немедленно освобождены после установления их личности. Исключение из этого правила составляют лишь случаи их задержания на месте преступления. Данная норма существенно расширяет гарантии неприкосновенности названных в ней лиц. Так, ранее в соответствии с п. «б» ч. 2 ст. 19 Федерального закона от 08.05.94 г. «О статусе члена Совета Федерации и статусе депутата Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации» член Совета Федерации, депутат Государственной Думы могли быть задержаны с согласия соответствующей палаты Федерального Собрания Российской Федерации. В соответствии с УПК РФ запрет на их уголовно-процессуальное задержание (за исключением случаев задержания на месте преступления) является абсолютным.
Если против лица, защищенного ограниченным служебным иммунитетом, возбуждено уголовное дело или оно привлечено в качестве обвиняемого в описанном выше особом порядке, все следственные и иные процессуальные действия в отношении него в дальнейшем проводятся по общим правилам. Однако когда уголовное дело в отношении него не было возбуждено (было возбуждено не в отношении лица, а в отношении других лиц или по факту совершения деяния) или такое лицо не было привлечено в качестве обвиняемого, то процессуальные действия, которые требуют судебного разрешения (ч. 2 ст. 29), могут проводиться лишь в особом порядке, а именно с согласия соответствующего суда, указанного в ч. 1 ст. 448. При этом получение согласия Совета Федерации, Государственной Думы, Конституционного Суда РФ, Высшей квалификационной коллегии судей РФ, квалификационной коллегии судей на эти действия не требуется (ч. 5 ст. 450).
Определенное исключение сделано только для таких мер, как заключение под стражу и обыск. Так, в отношении члена Совета Федерации, депутата Государственной Думы, Президента РФ, прекратившего исполнение своих полномочий, Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации судебное решение о производстве этих процессуальных действий исполняется лишь при условии получения согласия соответственно Совета Федерации или Государственной Думы, а в отношении судьи Конституционного Суда РФ, судей иных судов — соответственно Конституционного Суда РФ или квалификационной коллегии судей. При этом решение Конституционного Суда РФ или квалификационной коллегии судей о даче согласия должно быть принято не позднее 5 суток со дня поступления к ним представления Генерального прокурора РФ и судебного решения (ч. 2-4 ст. 450).
Определенное изъятие из общего порядка направления дела в суд после окончания предварительного расследования предусмотрено законом только для уголовных дел в отношении членов Совета Федерации, депутатов Государственной Думы и судей федеральных судов. Уголовное дело в отношении данных лиц рассматривается Верховным Судом РФ, если ими до начала судебного разбирательства заявлено об этом ходатайство. Это положение не распространяется на судей конституционных (уставных) судов субъектов Федерации, мировых судей, а также присяжных заседателей.
Изъятия из общего правила о равенстве всех перед законом и судом сделано также для лиц, обладающих дипломатическим и консульским им-мунитетом, а также правовыми иммунитетами, определенными международными соглашениями. Любые процессуальные действия в отношении лиц, обладающих дипломатической неприкосновенностью (дипломатов, дипломатических курьеров, членов парламентских и правительственных делегаций и т.д.), производятся лишь по их просьбе или с согласия, которое испрашивается через Министерство иностранных дел РФ (ч. 2 ст. 3 УПК).
В случае производства по уголовному делу о преступлении, совершенному ими на территории Российской Федерации, вопрос разрешается на основе норм международного права. Иммунитет означает их неподсудность по уголовным делам судам Российской Федерации.
Перечень дипломатических представителей, обладающих правом ди-пломатической неприкосновенности, устанавливается международными договорами на началах взаимности. Как правило, к их числу относятся главы дипломатических представительств в ранге послов, посланников или поверенных в делах и члены дипломатического персонала представительств; советники, торговые представители и их заместители; военные, военно-морские и военно-воздушные атташе и их помощники; первые, вторые и третьи секретари, атташе и секретари-архивисты, а также члены семей глав и дипломатического персонала представительств, если они проживают вместе с указанными лицами и не являются российскими гражданами.
Правом дипломатической неприкосновенности пользуются также представители иностранных государств, члены парламентских и правительственных делегаций, а также на основе взаимности сотрудники делегаций иностранных государств, прибывающих в Россию по служебным делам либо следующих в этих же целях транзитом через территорию Российской Федерации, а также члены семей этих лиц, которые их сопровождают, если они не являются российскими гражданами. Таким правом могут пользоваться и должностные лица международных неправительственных организаций и представительств иностранных государств. Их состав определяется международными договорами.
Должностные лица консульских учреждений пользуются иммунитетом от уголовной юрисдикции Российской Федерации в том, что касается их служебной деятельности. Дипломатические курьеры пользуются личной неприкосновенностью при исполнении служебных обязанностей (они не могут быть подвергнуты аресту или задержанию, а их багаж и перевозимая ими почта — досмотру).
На основе специальных договоров с иностранным государством ди-пломатический иммунитет может быть распространен также на административно-технический персонал дипломатических представительств и на иных лиц (за исключением граждан Российской Федерации).
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
При производстве по уголовным делам применяется уголовно-процессуальный закон, действующий во время проведения соответствующих следственного, судебного, иного процессуального действий или принятия процессуального решения, если иное не установлено УПК (ст. 4).
Производство по уголовным делам на территории РФ независимо от места совершения преступления ведется в соответствии с УПК РФ, если ме-ждународным договором Российской Федерации не установлено иное.
Правила осуществления уголовно-процессуальной деятельности, предусмотренные УПК РФ, применяются также при производстве по уголовным делам о преступлении, совершенном на воздушном, морском или речном судне, находящемся вне пределов РФ под ее флагом, если названное судно приписано к порту РФ (ст. 2 УПК).
Производство по уголовным делам о преступлениях, совершенных иностранными гражданами или лицами без гражданства, ведется на территории РФ в соответствии с правилами УПК РФ. Процессуальные действия, предусмотренные уголовно-процессуальным законодательством РФ в отношении лиц, обладающих правом дипломатической неприкосновенности, производятся лишь по их просьбе или с их согласия. Согласие на производство этих действий испрашивается через Министерство иностранных дел РФ (ст. 3 УПК).
В целях совершенствования правового регулирования действия уго-ловно-процессуального закона во времени, в пространстве и по кругу лиц предлагаем следующее:
- закрепить в ст.4 УПК РФ положение о том, что уголовно-процессуальный закон не имеет обратной силы. Оговорка законодателя «если иное не установлено настоящим Кодексом» должна быть исключена из текста ст.4 УПК РФ. Отсутствие обратной силы, в частности, означает: а) допустимость доказательства определяется в соответствии с законом, действовавшим в момент его получения; б) если в ходе производства по уголовному делу обвиняемый, подсудимый или осуждённый в силу принятия нового уголовно-процессуального закона приобретает статус лица, в отношении которого предусмотрен особый порядок привлечения к уголовной ответственности. Или направления дела в суд, уголовное судопроизводство должно продолжаться на общих основаниях, но с учётом норм нового закона. Привлекать указанных лиц к уголовной ответственности заново, в соответствии с нормами нового закона, не требуется; в) при производстве следственных и иных процессуальных действий, начатых до 01.07.2002 г. и законченных после вступления в силу УПК РФ, необходимо руководствоваться последовательно двумя уголовно-процессуальными законами и отражать данное обстоятельство в протоколе;
- постановления Конституционного Суда РФ, устанавливающие неконституционность уголовно-процессуального закона полностью или в части, должны вступать в силу с момента их официального опубликования. В связи с этим предлагается изложить ч. 1 ст.79 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде РФ» в следующей редакции: «Решение Конституционного Суда Российской Федерации окончательно, не подлежит обжалованию и вступает в силу немедленно после его официального опубликования»;
- неоднократные попытки вторжения субъектов РФ в сферу регулирования уголовно-процессуальных отношений (путём прямого вмешательства, «маскировки» под административное законодательство, использования предметов совместного ведения - кадры суда, адвокатура) свидетельствуют о необходимости закрепления в тексте УПК РФ прямого и однозначного запрета для субъектов РФ принимать собственные законы, в той или иной степени регламентирующие вопросы уголовного судопроизводства. В противном случае они не подлежат применению;
- в связи со ступенчатостью введения на территории России судов с участием присяжных заседателей, института мировых судей обосновывается вывод о недопустимости «мозаичного» действия уголовно-процессуального закона на территории Российской Федерации;
- в условиях применения особых правовых режимов (чрезвычайное, военное положение), осуществления масштабных и длительных контртеррористических операций, ведения военных действий на отдельно взятой территории РФ с учётом их специфики необходим специальный порядок уголовного судопроизводства, упрощающий деятельность органов уголовного преследования, в том числе временное ограничение реализации некоторых конституционных гарантий прав граждан уголовном процессе;
- изъятия из принципа равенства всех перед законом и судом в отношении определённых категорий российских граждан могут быть только конституционными. Исключения из общего порядка уголовного преследования должны распространяться лишь на действующего Президента РФ, судей, депутатов Государственной Думы и членов Совета Федерации Федерального Собрания РФ;
- дача судами заключений о наличии в действиях лица признаков преступления, а также принятие решения о возбуждении уголовного дела в отношении Генерального прокурора РФ коллегией судей Верховного Суда РФ, возлагают на суды выполнение не свойственной им обвинительной функции, а следовательно, неконституционны и недопусти-мы;
- судьи независимы и подчиняются только Конституции РФ и феде-ральному закону. По этой причине требуется исключить из текста ст.450 УПК РФ положения о необходимости получения согласия на исполнение судебных решений об избрании в качестве меры пресечения заключения под стражу или о производстве обыска в отношении лиц, пользующихся уголовно-процессуальными иммунитетами, как нарушающие принцип разделения властей.
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ
1. Уголовно-процессуальный кодекс РФ от 18 декабря 2001 г. №174-ФЗ // Российская газета. - 22 декабря 2001г. - №249.
2. Федеральный закон от 14.06.94 г. «О порядке опубликования и вступления в силу федеральных конституционных законов, федеральных законов, актов палат Федерального Собрания» // Собрание законодательства Российской Федерации N8, 1994 год.
3. Постановление Президиума Верховного Суда РФ от 04.06.2003 г. // БВС РФ. 2003. №12.
4. Постановление Президиума Верховного Суда РФ от 21.01.2004 г. // БВС РФ. 2004. №8.
5. Агаев Ф.А. Иммунитеты в российском уголовном процессе. Автореф. дис. ... канд. юрид. наук - М., 1997.
6. Агаев Ф.А., Галузо В.Н., Под общ. ред.: Галузо В.Н.: Иммунитеты в российском уголовном процессе. – М.: ТЕИС, 1998.
7. Бирюков П. Н. Международно-правовые аспекты действия российского уголовно-процессуального закона в пространстве // Московский журнал международного права. - 2000. - № 1. - С. 160-168.
8. Блум М.И., Тилле А.А. Обратная сила закона. Действие советского уго-ловного закона во времени. - М.: Юрид. лит., 1969.
9. Бойцов А. И. Действие уголовного закона во времени и пространстве. - СПб : Изд.-во СПбГУ, 1995.
10. Большой юридический словарь. – М.: Инфра-М, 2006. – 704 с.
11. Галузо В.Н. Депутатский иммунитет: (Уголовно-процессуальные проблемы правового регулирования) // Актуальные проблемы борьбы с преступностью в сибирском регионе: Материалы научно-практической конференции. 4-5 февраля 1999 г. - Красноярск, 1999.
12. Громов Н. А.. Уголовный процесс России. – М.: Юристъ, 2007.
13. Гулялова М. К. Действие уголовно-процессуального закона во времени, пространстве и по кругу лиц: Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата юридических наук. - Екатеринбург, 2003.
14. Гулялова М.К. О некоторых вопросах действия уголовно-процессуального закона в пространстве // Актуальные проблемы реформирования экономики и законодательства России и стран СНГ - 2001: Материалы Международной научно-практической конференции. Челябинск, 12-13 апреля 2001 г.: В 3 ч./ под общ. ред. В.А. Киселевой. - Челябинск: Южно-Уральский гос. ун-т, 2001.4.2. С.93-96.
15. Гулялова М.К. Действие уголовно-процессуального закона во времени в связи с принятием УПК РФ// Юридический вестник (ХМАО). Март 2002. С.17-19.
16. Гулялова М.К., Прошляков А.Д. Уголовно-процессуальные нормы в законодательстве субъектов РФ// Уральский региональный бюллетень Министерства юстиции Российской Федерации. 2002. № 3. С.96-97.
17. Даев В.Г. Иммунитеты в уголовно-процессуальной деятельности // Правоведение. - 1992. - № 3.
18. Капинус Н. И. Действие уголовно-процессуального закона в пространстве // Законы России. - 2008. - №9. - С. 88– 92.
19. Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации / Под ред ИЛ.Петрухина. М. 2007.
20. Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации / Под общ. ред. В.В. Мозякова. М., 2008.
21. Кругликов А.П. Уголовный процесс Российской Федерации. Учебник. – М.: Проспект, 2008. – 714 с.
22. Малько А.В. Правовые иммунитеты // Правоведение. - 2000. - № 6.
23. Манова Н. С, Францифоров Ю. В. Уголовный процес с : конспект лекций. — 2-еизд.,испр. и доп. - М. : Юрайт-Издат, 2007. — 176 с.
|
