СКАЧАТЬ РАБОТУ БЕСПЛАТНО -
СКАЧАТЬ
«навязчивой потребности приписывать ребенку все совершенства...», создавая «его величество ребенка», который «должен воплотить неисполненные желания родителей», становясь для них нарциссическим продолжением. З.Фрейд и его последователи объясняли возникновение специфических отношений ребенка и матери взаимными позитивными переживаниями, связанными с кормлением, преодолением дискомфорта, вызванного голодом и удовольствием при насыщении. Одновременно с признанием позитивной, либидинозно насыщенной стороны этих отношений, Фрейд обращал внимание на амбивалентность материнских чувств и на определенные трудности, возникающие в отношении к нежеланному ребенку: «Как много матерей, нежно любящих своих детей, возможно даже чересчур нежно, неохотно зачали их и иногда желали, чтобы живое существо внутри них не развивалось бы дальше» (1916-1917). Позднее, в работе «Групповая психология и анализ эго» (1921) Фрейд обращал внимание на важность идентификации с родителями как ранней форме аффективного взаимодействия с объектом [39,40].
Развитие психоаналитических представлений об отношениях мы находим у М.Кляйн в теории ранней персекуторной тревоги, шизо-параноидной и депрессивной позиции и механизме проективной идентификации, который одновременно является и интрапсихическим, и интерсубъективным. В последующем, развивая концепцию проективной идентификации в контексте отношений матери и ребенка, В.Бион ввел понятие контейнирования, обозначающего способность матери быть достаточно чуткой и терпимой к потребностям, негативным и позитивным чувствам, агрессии и любви ребенка. Согласно представлениям В.Биона, ранние материнско-детские отношения строятся на способности матери принимать, и, соответствующим образом, отвечать на запросы ребенка. Качество материнской способности к контейнированию и адекватному удовлетворению потребностей ребенка зависит от ее собственного опыта ранних объектных отношений [30].
Рассматривая взаимоотношения ребенка и матери в эволюционном контексте, Дж. Боулби объяснял привязанность как универсальный способ решения доминирующей биологической задачи генетической передачи: выживания и взросления индивида вплоть до репродуктивного возраста. Система привязанности, обеспечивающая выживание и адаптацию на основе защитно-приспособительного поведения, согласно Дж. Боулби, представлена комплиментарными «внутренними рабочими моделями», репрезентациями селф и фигуры привязанности. Дж. Боулби (1988) предполагал возможность изменения структуры привязанности под влиянием внешних воздействий. Согласно эмпирическим и экспериментальным данным, для благополучного психосоциального развития ребенка недостаточно одной только заботы о его физиологических потребностях. Важнейшим условием нормального психологичского и социального развития ребенка является материнская любовь, определенная Дж. Боулби термином привязанность [7].
Теоретические выкладки Дж. Боулби нашли практическое подтверждение в экстенсивном исследовании М. Эйнсворт, изучавшей поведение матерей и детей в Уганде. Результаты этого исследования положили начало интерактивному подходу к рассмотрению материнско-детской привязанности. М. Эйнсворт впервые употребила термин «депривация» применительно к недостаткам взаимодействия в диаде мать и ребенок, вызванным нарушением или прерыванием этой связи. М.Эйнсворт показала, что материнская чувствительность и восприимчивость к нуждам ребенка определяет качество привязанности, формирующейся на первом году жизни и четко определяемой в возрасте 12 месяцев [23].
Согласно данным, полученным благодаря дальнейшим исследованиям привязанности, дети чутких, отзывчивых на запросы ребенка, матерей имеют безопасный тип привязанности и в дальнейшем хорошо адаптируются в различных областях, проявляя исследователькие способности, интеграцию аффектов и гибкость эго.
Первичный психоэмоциональный опыт ребенка становится основой его сознательных и бессознательных фантазий о себе, первичном объекте и взаимодействии с ним. Д. Винникот обращал внимание на важность того, как мать относится к телу младенца, как обращается с ним и его формирующимся собственным Я [10].
Детско-материнская привязанность характеризуется устойчивыми отношениями между ребенком и эмоционально значимым для него лицом, прежде всего матерью. Следует отметить, что детско-материнская привязанность формируется уже на основе пренатального опыта. В первую очередь это связано с комплексом сомато-телесных и эмоциональных ощущений, возникающих при вынашивании ребенка. При этом в связи с эмоционально-положительной оценкой, возникающих ощущений телесной измененности всегда возникает «образ ребенка» и воспринимается его телесно-чувственная форма. В этот период качество формирующейся привязанности определяется эмоционально-мотивационным аспектом беременности.
Ключевым понятием теории привязанности является «объект привязанности». Для ребенка - это мать или эмоционально значимое лицо, которое обеспечивает ему надежность, безопасность, уверенность в тепле, покое, защите. Именно удовлетворение базисной потребности в первичном объекте привязанности определяет способности ребенка устанавливать вторичные привязанности с другими эмоционально значимыми для него лицами - бабушкой, дедушкой, другими родными, а также другими незнакомыми взрослыми и сверстниками. Устойчивость базисной потребности в объекте привязанности определяется тем, что все взаимоотношения младенца с внешним миром всегда опосредованы другим человеком - в первую очередь взрослым. Качественные особенности динамических отношений ребенка с его средой во многом определяются возрастными этапами и уровнем психического развития.
В формировании детско-родительской привязанности можно выделить определенные стадии. Это стадия недифференцированных привязанностей (1.5-2 мес.), когда младенцы выделяют мать, но успокаиваются, если их берет на руки другой взрослый; стадия специфических привязанностей (7- 9 мес. жизни), для которой характерно формирование и закрепление сформированной первичной привязанности к матери (ребенок протестует, если его разделяют с матерью, беспокойно ведет себя в присутствии незнакомых лиц); стадия множественных привязанностей (11- 12 мес. - 1.5 года), когда ребенок на основании первичной привязанности к матери начинает проявлять избирательную привязанность по отношению к другим близким людям [26].
В ходе неоднократно подтвержденных исследований установлено несколько типов привязанностей:
1. «надежный» тип привязанности, когда дети тянутся к матери после ее возвращения, но не обеспокоены после ее ухода;
2. «ненадежнопривязанные» дети, которые не возражают против ухода матери и значительно не обеспокоены присутствием незнакомого лица;
3. «двойственный» тип привязанности, когда дети сильно реагируют после ухода матери, но не принимают ее, даже отталкивают после возвращения;
4. «дезорганизованный» или патологический тип привязанности, когда ребенок пытается «отдалиться» от пытающейся приблизиться к нему матери;
5. «симбиотический» тип привязанности, когда ребенок фактически не отпускает от себя мать.
Показано, что детерминантами надежной привязанности являются такие личностные свойства матери как эмпатия и эмоциональная доступность, способность разделять чувства ребенка и чувствительность к знакам, подаваемым ребенком, способность побуждать его к игре, гибкость воспитательного подхода, удовлетворенность своей материнской ролью. Дети с надежным или индифферентным чувством привязанности обнаруживают большую самостоятельность, активность в незнакомой ситуации и развитый образ «Я».
Матери нетерпеливые по отношению к детям, не умеющие сдерживать своих отрицательных эмоций, избегающие физического контакта с ними своим отношением приводят к отдалению и отчуждению ребенка, которое сохраняется и на взрослый период его жизни. Такие матери чаще бывают эгоцентричными и отвергающими своих детей, как правило, придерживаются авторитарного стиля воспитания. Их дети при внешней личностной активности могут быть неуверенны в себе, избегают общения с родителями. Двойственная привязанность наблюдается у матерей с непоследовательным и напряженным поведением.
Итак, термин «материнская привязанность» обозначает определенный уровень взаимоотношений между матерью и ребенком в первые годы его жизни. Материнская привязанность характеризуется рядом специфических моментов:
- наличием объекта привязанности (для матери это ребенок);
- наличием уровня выраженности материнской привязанности, крайние формы которого обозначаются или как симбиотические, или как отдаленные отношения между матерью и ребенком.
Материнская привязанность является одним из главных факторов развития ребенка в будущем и способствует формированию у него амбивалентных чувств, развитию здоровых ощущений «Я» и интроецированию позитивного опыта ранних объектных отношений.
1.2. Особенности развития особых детей с психическими патологиями (шизофренией)
Обсуждение вопроса о видах и характере психических отклонений в развитии детей дошкольного возраста необходимо начать с определение и характеристики понятия «психические болезни».
Психические болезни, или расстройства психической деятельности человека, какой бы природы они ни были, всегда обусловлены нарушениями работы головного мозга. Но не всякое нарушение приводит к психическим заболеваниям. Известно, например, что при некоторых нервных заболеваниях, несмотря на то, что повреждающий процесс локализуется в головном мозге, психических расстройств может и не быть.
Для целей медицинской статистики и сопоставления диагнозов психических болезней существует Международная классификация психических болезней [14]:
1. Психозы, связанные с инфекционными заболеваниями:
А) психические расстройства при острых психических заболеваниях (тифы, пневмонии, гриппы и т.д.);
Б) психические расстройства при хронических инфекционных заболеваниях (сифилис мозга, прогрессивный паралич, эпидемический энцефалит и т.д.).
2. Психозы, связанные с интоксикацией:
А) психические расстройства при профессиональных отравлениях свинцом, окисью углерода, тетраэтилсвинцом;
Б) наркомании (хронический алкоголизм, белая горячка, корсаковский психоз, наркомания).
3. Психические расстройства, связанные с травматическим повреждением мозга:
А) острые травматические психозы;
Б) травматическая энцефалопатия.
4. Психические нарушения при соматических заболеваниях:
А) при сердечных заболеваниях;
Б) при заболеваниях органов брюшной полости.
5. Психические расстройства при сосудистых заболеваниях:
А) при церебральном атеросклерозе сосудов;
Б) при гипертонической болезни.
6. Психические расстройства в возрасте обратного развития:
А) пресенильные психозы;
Б) сенильные психозы.
7. Шизофрения.
8. Маниакально-депрессивный психоз.
9. Эпилепсия.
10.Неврозы:
А) неврастения;
Б) истерия;
В) невроз навязчивых состояний.
11.Реактивные психозы.
12.Психопатии.
13.Психические недоразвития.
При психических заболеваниях, в отличие от заболеваний внутренних органов, преимущественно нарушается адекватное отражение действительности.
В дошкольном возрасте у детей наблюдаются известные проявления психопатологических состояний от функциональных невротических и психотических до церебрально-органических, которые укладываются в определенные симптомокомплексы и могут быть квалифицированы в рамках современных диагностических систем (первазивные, шизотипальные, аффективные, невротические, соматоформные и другие расстройства). В то же время в общем фоне клинической картины болезни в раннем возрасте преобладают определенные нарушения, отвечающие степени созревания той или иной функции. Наиболее частым оформлением психических нарушений в младенчестве и первые годы жизни являются соматовегетативные дисфункции, нарушения психомоторики и социальных навыков, дезадаптация поведения от унитарного до более сложного, которые маскируют другие психические дисфункции – познавательные, эмоциональные, коммуникативные.
Применительно к психическим отклонениям в дошкольном возрасте говорят о дизонтогенезе. Психический дизонтогенез — патология психического развития с изменением последовательности, ритма и темпа процесса созревания психических функций.
Применительно к данному исследованию более подробно мы рассмотрим заболевание шизофрении и его характеристики в детском возрасте [9].
Шизофрения имеет тенденцию к хроническому течению и нередко ведет к значительному изменению личности, дефектам мышления, расстройствам эмоционально-волевой сферы, к апатическому слабоумию. Диагностировать шизофренический процесс у детей дошкольного возраста труднее, чем у взрослых, так как, во-первых, у некоторых детей характерные симптомы заболевания сглажены, а во-вторых, процесс, начавшийся в первом критическом периоде, настолько задерживает развитие ребенка, что иногда трудно отграничить шизофренический дефект от олигофрении.
Шизофренический процесс в детском и подростковом возрасте тесно связан с критическими периодами, каждый из которых отличается своей спецификой, накладывает свой отпечаток на симптоматику заболевания, его течение и прогноз. Организм ребенка в момент заболевания находится в процессе формирования, поэтому в клинической картине преобладают симптомы нарушения психического и соматического развития. Мозг ребенка из-за незавершенности онтогенеза часто отвечает на воздействие вредных факторов более общими реакциями, чем мозг взрослого, что обусловливает значительную генерализацию шизофренического процесса. Этим объясняется более тяжелое течение шизофрении в раннем детском возрасте.
Клинические проявления шизофрении характеризуются полиморфизмом симптомов и синдромов – ей свойственны разнообразные варианты течения с наличием различных стадий и форм заболевания. Протекание заболевания у детей заключается в том, что у них на первый план выступает двигательные нарушения и катонические расстройства, нарастающий аутизм с деперсонализацией и своеобразными прожекторскими фантазиями, рудиментарными формами бреда с тревогой и страхом. Если для шизофрении у взрослых характерны слуховые галлюцинации, то у детей дошкольного и младшего школьного возраста, наоборот, преобладают зрительные галлюцинации. Все разнообразные проявления шизофрении у детей и подростков можно сгруппировать в четыре наиболее типичных психопатологических состояния, свойственных в определенной мере для всех форм шизофрении [5].
Патологическое (бредоподобное) фантазирование – наблюдается преимущественно у детей дошкольного возраста. Патологическое фантазирование в начале своего появления почти не отличается от обычных фантазий ребенка, однако в дальнейшем оно приобретает совершенно оторванный от реальности характер и нередко связано с обманами чувств. Ребенок начинает уживаться с персонажами своего фантастического мира, в котором ему разрешается все, что в обычной жизни ему недоступно. Он живет стереотипной жизнью игры, которая диаметрально противоположна окружающей действительности. В своих фантазиях ребенок пытается реализовать свои неосуществимые в реальной жизни стремления, мечтает о могуществе, открытии неведомых стран, увлекается изобретениями, вопросами философского характера – что такое жизнь, время, кто такие люди и т.д. Утверждая (фантазируя), что он заяц или лошадка, ребенок отказывается от обычной пищи и может требовать траву, сено, зерно и т.п.
Абулия у детей школьного возраста – наблюдается в выраженной форме.
В этом случае ребенок становится вялым и апатичным, перестает проявлять свойственную ему до этого активность, замыкается в себе, становится малодоступным и непонятным для окружающих. Склонность к длительному бездеятельному существованию, нарастающая вялость, снижение психической активности, резкое падение работоспособности – как бы хроническая усталость – являются ранними характерными признаками шизофрении.
Существует несколько форм шизофрении у детей и подростков. А.И. Селецкий выделяет следующие формы [33]:
Кататоническая форма. В отдельных случаях характеризуется нарастающей замкнутостью, отрешенностью от окружающей действительности и депрессией, но чаще при ней отмечаются кататоническое возбуждение, переходящее в ступор, сильное напряжение мышц, застывание в причудливых позах, неподвижность, негативизм и отказ от пищи и речевого контакта. Эта форма шизофрении часто проявляется в остром виде, обычно на фоне нормального до этого развития психики.
Привитая форма шизофрении. Наблюдается у детей и подростков, которые в прошлом перенесли какое-либо органическое поражение головного мозга, вызвавшее задержку в психическом развитии, преимущественно олигофрению. До начала заболевания для личности ребенка характерны были следующие особенности: капризное упрямство, замкнутость, взрывы раздражительности, перенесенные заболевания необъяснимой этиологии, диатез, интоксикации, черепно-мозговые травмы и т.д. Таким образом, шизофрения прививается уже на биологически измененную почву, что значительно усложняет течение патологического процесса и приводит, особенно при возникновении заболевания в раннем детском возрасте, к остановке в умственном развитии.
Шизофрения детского возраста по клинической картине
нередко сходна с олигофренией, детским аутизмом, неврозами, резидуально-органическими неврозоподобными и психопатоподобными нарушениями. Решающим для диагностики является характер нарастающих негативных психопатологических явлений - замкнутости, отрыва от реальности, потери привязанности к родным. Патогномоничными для шизофрении являются
особенности мышления, выявляемые при исследовании. У детей, больных шизофренией, во время обследования правильные и более углубленные ответы чередуются с поверхностными и неточными. Слабость процессов обобщения выражается в невозможности охватить целое,
выделить главное (при рассказе по картинкам). При шизофрении нарушение способности к обобщению не является первичным, как при олигофрении. Низкий уровень выполнения заданий, выявляющих способности к абстрагированию, часто объясняется снижением целенаправленности деятельности. Выполняя задание, ребенок не стремится следовать
инструкции, подменяет продуктивную деятельность бесплодными разговорами, задаванием бесконечных вопросов, резонерством (М. П. Кононова, 1963). У некоторых детей отмечается несоответствие между богатыми лексическими возможностями и затруднениями конкретно-наглядного мышления. Ребенку, больному шизофренией, доступны обобщения, но в силу нарушения целенаправленности мышления обобщения не привлекаются для выполнения заданий. Например, выполняя задания на исключение предмета из группы однородных, ребенок может опираться на так называемый слабый признак (формы, цвета, материала), хотя дополнительными вопросами можно установить, что в его словаре имеются соответствующие обобщающие понятия («посуда», «головной убор»). М. П. Кононова описывает амбивалентность у детей, больных шизофренией, при объяснении отвлеченных понятий, проведении предметной классификации. Наряду с правильными ответами встречаются неправильные, основанные на случайных, неадекватных ассоциациях.
С.М. Алейникова (1982) при патопсихологическом исследовании расстройств мышления у детей, больных шизофренией, обнаружила два типа дизонтогенеза - искаженный тип развития (преобладают черты дисгармонии, диссоциации психической деятельности) и задержанный (превалирование дефицита психической активности) [29].
При возникновении шизофренического процесса в раннем возрасте у детей наблюдаются признаки интеллектуальной недостаточности («олигофренический плюс»). В. В. Ковалев (1979) отмечает, что при рано
начавшейся шизофрении у детей снижение умственной работоспособности и продуктивности не соответствует степени снижения интеллекта [22].
Итак, психически больные — это больные с врожденным или приобретенным расстройством психической деятельности. В международную классификацию болезней входит достаточно большое количество видов различных психических расстройств: психозы, связанные с инфекционными заболеваниями, психозы, связанные с интоксикацией, психические расстройства, связанные с травматическим повреждением мозга, психические нарушения при соматических заболеваниях, психические расстройства при сосудистых заболеваниях, психические расстройства в возрасте обратного развития, шизофрения, маниакально-депрессивный психоз, эпилепсия, неврозы, реактивные психозы, психопатии, психические недоразвития.
Проявления психических нарушений в детском возрасте получили название психического дизонтогенеза — патологии психического развития с изменением последовательности, ритма и темпа процесса созревания психических функций.
В контексте данного исследования более подробно нами были рассмотрены проявления шизофрении у дошкольников раннего возраста. Дети с таким диагнозом имеют отклонения как в умственном развитии, так и в эмоциональных, поведенческих проявлениях, что накладывает существенный отпечаток на оптимальном формировании ребенка в этот возрастной период.
1.3. Особенности взаимоотношений матери и психически больного ребенка
Семья играет исключительно важную роль в формировании и развитии личности ребенка. С первых мгновений жизни он развивается как социальное существо. Родители приобретают статус жизненно важных фигур автоматически, так как физическая жизнь в самом прямом смысле зависит от них; в дальнейшем потребность в их любви и одобрении приобретают для него такое же значение. Во взаимоотношениях с родителями ребенок черпает и осваивает поведенческие навыки, навыки межличностного общения, полоролевые образцы поведения многое другое. Родительское отношение — один из наиболее важных аспектов межличностных отношений в семье.
Рождение ребенка с нарушением для большинства семей является огромной трагедией. Семаго выделил следующие особенности семей, имеющих детей с патологией:
Нарушается взаимодействие с социумом (родные, знакомые, врачи, педагоги и др. специалисты). При этом наблюдается замыкание в своей семье, неадекватна реакция на врачебные и педагогические рекомендации, конфронтация с детскими дошкольными учреждениям и в дальнейшем со школой [31].
Нарушаются внутрисемейные отношения, в особенности супружеские. Как правило, в этом случае позиция отце меняется сильнее. Отцы болезненнее переживают, что его ребенок болен и что он, как и другие, здоровые члены семьи, находится в ситуации «заброшенного». В крайних случаях это приводит к распаду семьи.
Многообразие реакций матери на появление ребенка с патологией, по мнению многих исследователей, можно условно разделить на 5 основных этапа:
1. Состояние шока, растерянности, иногда страха.
2. Негативизм, отрицание поставленного диагноза.
3. Принятие диагноза и связанная с этим депрессия.
4. Самостоятельное, сознательное обращение родителей к специалистам.
5. «Образ ребенка», и связанная с этим степень несоответствия ему конкретных детей во многом определяется общими ценностями и установками общества. В частности, современная культура очень сильно ориентирована на социальные достижения, большую степень включенности человека в социальные контакты, его интеллектуальные достижения.
Подобные социокультурные традиции и общественные ценности способствуют тому, что психическое нарушение ребенка является сильнейшей психологической травмой для матери. Усугубляет ее положение и зачастую негативное отношение общества к психически неполноценным людям. В иерархии различных видов патологии психические нарушения стоят очень низко. К переживаниям, связанным с состоянием ребенка, у многих матерей добавляется чувство вины, стыда, смущения за ребенка, они предпочитают не афишировать, чем он болен [12].
Определенного рецепта поведения с психически больным ребенком не существует. Каждая семья принимает собственное решение, зависящее от ее нравственного уровня и оценки случившегося. Поскольку то и другое весьма различно в разных семьях, то и решения принимаются разные, причем их диапазон весьма широк — от почти немедленного распада семьи до того, что уход за больным становится единственной целью и смыслом жизни всех родственников.
Психическое заболевание всегда сопровождается нарушением развития и поведения. Нарушения поведения шокируют близких, возникает стремление немедленно их выправить, и это, естественно, делается обычными методами — в одних случаях ребенка бранят и призывают к порядку, в других — тоже бранят и призывают «взять себя в руки». То и другое приводит к ссорам, всегда травмирующим и больного, и его родных, и всегда совершенно бесполезным.
Это очень трудная для матерей проблема — понять и приучить себя к тому, что неправильное поведение больного человека не есть проявление злонамеренности, дурного воспитания или характера, что эти нарушения нельзя устранить или нормализовать обычными (воспитательными или карательными) мерами, что они устранятся по мере улучшения состояния больного.
Неправильное поведение больного — естественный повод для огорчения (потому что оно указывает на плохое состояние его здоровья), но совершенно не основание для гнева или раздражения.
Нарушения поведения бывают разными — от очень грубых (при острых вспышках душевной болезни) до едва заметных (при благоприятном ее течения). Чем более тонки расстройства поведения, тем чаще приходится напоминать себе, что не стоит сердиться и «воспитывать» больного ребенка, когда он ведет себя не совсем так, как хотелось бы.
Понимание матерьми ребенка невозможно без осознания специфики заболевания и адекватного отношения родителей к здоровью ребенка и его заболеванию [21].
Так, например, шизофрения — заболевание, которое пользуется широкой известностью. Проявления шизофрении и особенности ее течения настолько разнообразны, что она может «служить моделью» любого психического заболевания.
Самые тяжелые случаи шизофрении имеют непрерывное прогрессирующее течение. Это означает, что течение болезни монотонно. Больному становится то лучше, то хуже, но ясных периодов обострений и почти полного восстановления здоровья нет. Выздоровление здесь невозможно, и лечение направлено на другое: затормозить течение болезни, то есть воспрепятствовать разрушительной работе болезни над личностью ребенка.
Взаимоотношения в семьях с таким ребенком поневоле носят характер покровительства. Правильно построить такие отношения трудно, потому что необходим верный тон: ребенок не должен чувствовать себя униженным ни жалостью, ни враждебностью своих домашних, у него никогда не должно быть повода подозревать, что ему говорят неправду.
При шизофрении болезнь тоже течет непрерывно, но несравнимо благоприятнее. Все расстройства разыгрываются главным образом в области настроения и характера. Трудности во взаимоотношениях с больным в этом случае гораздо обыденнее, потому что внешне расстройства поведения ребенка не грубы. От родственников больного требуются здесь весьма значительные усилия, необходимые для сохранения и нормального существования семьи.
Совершенно по-иному обстоит дело при приступообразной шизофрении. Болезнь течет в виде отдельных, ясно очерченных приступов, каждый из которых длится от нескольких недель до нескольких месяцев. Болезненные расстройства в период приступа могут быть бурными и яркими, но в ремиссиях (промежутки между приступами) они могут полностью исчезнуть. Ремиссии могут быть самой разной длительности, до десятков лет. Часто случается, что приступы прекращаются, причем это может произойти и после первого, и после десятого приступа.
В целом в научной литературе были выявлены следующие особенности материнского отношения в семьях, имеющих психически больных и здоровых детей [35].
Эмоциональный компонент родительского отношения. Матери, имеющие ребенка с психической патологией, характеризовались тенденцией к эмоциональному отвержению или амбивалентному отношению к ребенку по сравнению с родителями, воспитывающими здоровых детей. Они реже, чем родители здоровых детей, идентифицировали себя с ребенком. Были выявлены различия в эмоциональном отношении к ребенку на осознаваемом и неосознаваемом уровнях в группе родителей, имеющих психически больных детей.
Когнитивный компонент родительского отношения. Матери, имеющие детей с психической патологией, склонны к более щадящей, односторонней оценке (положительной или отрицательной), не соответствующей реальности, тогда как родители здоровых детей — к более критической или объективной оценке своего ребенка. Наиболее значимым является представление о здоровье ребенка. Представления и знания родителей о болезни не соответствует объективному состоянию здоровья (гипер- или гипонозогнозия).
Поведенческий компонент родительского отношения. Родители, имеющие ребенка с психической патологией, чаще, чем родители здоровых детей, склонны вести себя по отношению к нему как к «маленькому неудачнику», то есть инфантилизируя и инвалидизируя его. Выявлена тенденция к ограничению ребенка от общения и контактов вне семьи. Обращает на себя внимание факт, что родитель, имеющий здорового ребенка, в случае проблем со здоровьем стремится к сотрудническим отношениям с ребенком. Родитель больного ребенка, напротив, становится более авторитарным и менее готов к сотрудничеству и кооперации с ним.
Будущее ребенка с психическими нарушениями представляется родителям очень ограниченным. Представления о перспективах и возможностях развития ребенка, так же как и представления о здоровье ребенка вызывают у них негативные переживания, в то время как матери здоровых детей более уверенно смотрят в будущее. Родительское отношение в семьях, имеющих детей с патологией психики, характеризуется сужением временной перспективы и обеднением представлений о будущем ребенка. Возможности ребенка связываются, прежде всего, с его самочувствием.
Таким образом, мать создает «инвалидизированный» сценарий жизни ребенка. Первичный, органический дефект ребенка усугубляется вторичным, социальным, когда родители неосознанно создают «неудачную», «инвалидизированную» программу (сценарий) развития ребенка. Психологическая защита в форме вытеснения неприятных переживаний приводит к тому, что родитель больше живет сегодняшним днем, насущными проблемами, стараясь меньше думать о том, что будет завтра.
По мнению многих исследователей, функционирование семьи, имеющей членов семьи с психической патологией, может пойти в двух направлениях [42]:
«Конструктивном», когда сохраняется стабильность и семья выполняет новые для себя функции психологической коррекции индивида и опеки над ним.
«Деструктивном», когда стабильность семьи снижается, она оказывается не в состоянии корректировать свое воздействие на индивида с психическими расстройствами.
Таким образом, воспитание ребенка в семье с психическими заболеваниями имеет определенные формы проявления, характеризуемые с одной стороны как спецификой понимания материями того или иного заболевания дошкольника, так и особенностями взаимоотношений между родителями на фоне проявления психического нездоровья их дочерью или сыном.
Для отношений больного ребенка и матери характерно наличие отклонений, как в эмоциональном, так и в поведенческом, когнитивном развитии, которые при их неосознанности со стороны взрослых могут еще больше усугублять ход течения психического заболевания.
Выводы по Главе 1.
В современной психологии и психоанализе термин «материнская привязанность» является одним из основополагающих в общей концепции развития ребенка в онтогенезе. Материнская привязанность – это уровень измерения взаимоотношений между матерью и ребенком на ранних стадиях онтогенеза. Привязанность материк к ребенку способствует развитию у него здоровой самооценки, ощущения образа «Я», амбивалетных чувств и т.д.
Психически больные дети — это больные с врожденным или приобретенным расстройством психической деятельности, которые выражены в наличии психического дизонтогенеза — патологии психического развития с изменением последовательности, ритма и темпа процесса созревания психических функций.
В данном исследовании в качестве особых детей нами будут изучены дети с диагнозом шизофрения, которые характеризуются наличием отклонений, как в умственном развитии, так и в эмоциональных, поведенческих проявлениях.
Как показал анализ научной литературы, рождение психически больного ребенка в семье является большой трагедией для матерей. Осуждение социального окружения, ощущение собственного бессилия перед случившимся, депрессия и другие факторы оказывают негативное влияние на проявление материнской привязанности к таким детям, но с другой стороны стимулируют матерей к большему проявлению ими материнских чувств.
Специфика развития материнской привязанности матери и больного ребенка является предметом нашего дальнейшего эмпирического исследования.
Глава 2. Эмпирическое изучение особенностей проявления материнской привязанности к особым детям
2.1. Организация и методы исследования
В исследовании приняли участие матери детей в возрасте 5-6 лет с диагнозом «шизофрения». В экспериментальную группу было включено 60 человек.
Цель исследования - изучение поведения и отношения родителей к детям с особым развитием.
Основными методами исследования явились: индивидуальные медицинские карты, эксперимент, беседа, наблюдение, методы обработки данных, интерпретационные методы, теоретический анализ литературы.
Гипотеза – матери, у которых есть дети с диагнозом «шизофрения», проявляют по отношению к ним отсутствие материнской привязанности (отвержение ребенка, приписывание ему личной и социальной несостоятельности, дистанцирование от ребенка). При этом на этот процесс особенное влияние оказывают отрицательные переживания самих матерей (тревожность, депрессивность, одиночество), выраженных у них после негативного опыта рождения ребенка с психической патологией.
Диагностика проводилась по нескольким методикам:
1. Для родителей: при изучении отношения родителей к семейной роли и отношения родителей к ребенку была использована методика изучения внутрисемейных отношений PARI.
Методика PARI предназначена для изучения отношения родителей (прежде всего матери) к разным сторонам семейной жизни (семейные роли). Авторы – американские психологи Е.С. Шеффер и Р.К. Белл. В методике выделены 23 аспекта-признака, касающиеся разных сторон отношения родителей к ребенку и жизни в семье. Из них 8 признаков описывают отношение к семейной роли (ограниченность интересов рамками семьи, семейные конфликты, сверхавторитет родителей, неудовлетворенность ролью хозяина(ки) в доме, безучастность одного из супругов, его невключенность в дела семьи ) и 15 касаются родительско-детских отношений. Эти 15 признаков делятся на следующие 3 группы: 1 – оптимальный эмоциональный контакт (развитие активности ребенка, партнерские отношения, уравнительные отношения между родителями и ребенком), 2 – излишняя эмоциональная дистанция с ребенком (раздражительность, вспыльчивость, суровость, излишняя строгость, уклонение от контакта с ребенком), 3 – излишняя концентрация на ребенке (чрезмерная забота, установление отношений зависимости, подавления воли, сексуальности, агрессивности, чрезмерное вмешательство в мир ребенка). Каждый признак измеряется с помощью 5 суждений, уравновешенных с точки зрения измеряющей способности и смыслового содержания. Вся методика состоит из 115 суждений. Суждения расположены в определенной последовательности, и отвечающий должен выразить к ним отношение в виде активного или частичного согласия или несогласия. Все ответы пересчитываются в баллы. Сумма цифровой значимости определяет выраженность признака 20, минимальная – 5; 18,19,20 – высокие оценки, соответственно – 8,7,6,5 – низкие. Текст опросника смотрите в Приложении 1.
2. Для проверки результатов по методике PARI нами был использован «Тест-опросник родительского отношения», разработанный А.Я. Варга и В.В. Столиным.
Тест-опросник родительского отношения (ОРО) представляет собой психодиагностический инструмент, ориентированный на выявление родительского отношения у лиц, обращающихся за психологической помощью по вопросам воспитания детей и общения с ними.
Родительское отношение понимается как система разнообразных чувств по отношению к ребенку, поведенческих стереотипов, практикуемых в общении с ним, особенностей восприятия и понимания характера и личности ребенка, его поступков.
Структура настоящего опросника была построена на основе математического выявления значимых факторов. В результате факторизации данных общей выборки испытуемых было получено 4 значимых фактора: «принятие-отвержение», «кооперация», «симбиоз», «авторитарная гиперсоциализация». В экспериментальной и контрольной группах также были получены значимые факторы: 3 — в экспериментальной, 4 — в контрольной и 2 — в подвыборке лиц, обратившихся за психологической помощью — «маленький неудачник».
Ключи к опроснику.
Принятие-отвержение: 3, 4, 8, 10, 12, 14, 15, 16, 18, 20, 24, 26, 27,29,37,38,39,40,42,43,44,45,46,47,49,52,53, 55,56,60.
Образ социальной желательности поведения: 6, 9, 21, 25,31,34,35,36.
Симбиоз: 1, 5, 7, 28, 32, 41, 58.
Авторитарная гиперсоциализация: 2,19, 30,48, 50,57,59.
«Маленький неудачник»: 9,11,13,17,22,28, 54, 61.
Порядок подсчета тестовых баллов.
При подсчете тестовых баллов по всем шкалам учитывается ответ «верно».
Высокий тестовый балл по соответствующим шкалам интерпретируется как:
• отвержение,
• социальная желательность,
• симбиоз,
• гиперсоциализация,
• инфантилизация (инвалидизация). Тестовые нормы приводятся в виде таблиц процентильных рангов тестовых баллов по соответствующим шкалам.
Интерпретация основных шкал опросника:
1. «Принятие-отвержение».
Шкала отражает интегральное эмоциональное отношение к ребенку. Содержание одного полюса шкалы: родителю нравится ребенок таким, какой он есть. Родитель уважает индивидуальность ребенка, симпатизирует ему. Родитель стремится проводить много времени вместе с ребенком, одобряет его интересы и планы. На другом полюсе шкалы: родитель воспринимает своего ребенка плохим, неприспособленным, неудачливым. Ему кажется, что ребенок не добьется успеха в жизни из-за низких способностей, небольшого ума, дурных наклонностей. По большей части родитель испытывает к ребенку злость, досаду, раздражение, обиду. Он не доверяет ребенку и не уважает его.
2.«Кооперация».
Шкала отражает социально желательный образ родительского отношения. Содержательно эта шкала раскрывается так: родитель заинтересован в делах и планах ребенка, старается во всем помочь ребенку, сочувствует ему. Родитель высоко оценивает интеллектуальные и творческие способности ребенка, испытывает чувство гордости за него. Он поощряет инициативу и самостоятельность ребенка, старается быть с ним на равных. Родитель доверяет ребенку, старается встать на его точку зрения в спорных вопросах.
3. «Симбиоз».
Шкала отражает межличностную дистанцию в общении с ребенком. При высоких баллах по этой шкале можно считать, что родитель стремится к симбиотическим отношениям с ребенком. Содержательно эта тенденция описывается так — родитель ощущает себя с ребенком единым целым, стремится удовлетворить все потребности ребенка, оградить его от трудностей и неприятностей жизни. Родитель постоянно ощущает тревогу за ребенка, ребенок ему кажется маленьким и беззащитным.
Тревога родителя повышается, когда ребенок начинает автономизироваться в силу обстоятельств, т.к. по своей воле родитель не предоставляет ребенку самостоятельности никогда.
4. «Авторитарная гиперсоциализация».
Шкала отражает форму и направление контроля за поведением ребенка. При высоком балле по этой шкале в родительском отношении данного родителя отчетливо просматривается авторитаризм. Родитель требует от ребенка безоговорочного послушания и дисциплины. Он старается навязать ребенку во всем свою волю, не в состоянии встать на его точку зрения. За проявление своеволия ребенка сурово наказывают. Родитель пристально следит за социальными достижениями ребенка, его индивидуальными особенностями, привычками, мыслями, чувствами.
5. «Маленький неудачник».
Шкала отражает особенности восприятия и понимания ребенка родителем. При высоких значениях по этой шкале в родительском отношении данного родителя имеются стремление инфантилизировать ребенка, приписать ему личную и социальную несостоятельность. Родитель видит ребенка младшим по сравнению с реальным возрастом. Интересы, увлечения, мысли и чувства ребенка кажутся родителю детскими, несерьезными. Ребенок представляется не приспособленным, не успешным, открытым для дурных влияний. Родитель не доверяет своему ребенку, досадует на его неуспешность и неумелость. В связи с этим родитель старается оградить ребенка от трудностей жизни и строго контролировать его действия.
Для выявление личностных особенностей матерей нами были использованы следующие методики:
3. Шкала проявления тревожности Дж. Тейлора.
Личностный опросник предназначен для измерения проявлений тревожности. Опубликован Дж. Тейлор в 1953г.
Рассматриваемая шкала состоит из 50 утверждений, на которые обследуемый должен ответить «да» или «нет». Утверждения отбирались из набора утверждений Миннесотского многоаспектного личностного опросника (MMPI). Выбор пунктов для теста. осуществлялся на основе анализа их способности различать лиц с «хроническими реакциями тревоги». Тестирование продолжается 15-30 мин.
Обработка результатов исследования осуществляется аналогично процедуре MMPI. Индекс тревожности измеряется в шкале Т-баллов. Шкала «Проявления тревожности» нередко используется в качестве одной из дополнительных шкал MMPI. При этом результат измерения тревожности не только дополняет данные по основным клиническим шкалам MMPI, но и в некоторых случаях может быть привлечен к интерпретации профиля в целом. Как показывают данные исследований (Дж. Рейх и соавт., 1986; Дж. Хенсер, В. Майер, 1986), состояние тревоги связано с изменением когнитивной оценки окружающего и самого себя. При высоких показателях уровня тревожности необходимо соблюдать известную осторожность в интерпретации данных самооценки.
Тестовые нормы определены на выборке, состоящей из 1971 студента университета и 103 больных различными психическими заболеваниями. Показатели ретестовой надежности - 0,82 (при интервале ретеста 5 мес.) и 0,81 (интервал ретеста 9-17 мес). Валидность шкалы изучалась путем сравнивания результатов у здоровых испытуемых и лиц с различными неврологическими и психотическими нарушениями.
В отечественной психологии тест находит широкое применение в клинико-психологических исследованиях, психодиагностике спорта (В. Г. Норакидзе, 1975; В. М. Блейхер, Л. Ф. Бурлачук, 1978; В. Л. Марищук и соавт., 1984). Более известны варианты методики в адаптации Т. А. Немчинова и В. Г. Норакидзе, который в 1975 г. дополнил опросник шкалой лжи, позволяющей судить о демонстративноти, неискренности в ответах. Оба варианта опросника используются при индивидуальном и групповом обследовании, способны решать как теоретические, так и практические задачи и могут быть включены в батарею других тестов.
Текст методики смотрите в Приложении 3.
4. Методика диагностики уровня субъективного ощущения одиночества Д. Рассела и М. Фергюсона.
Опросник состоит из 20 вопросов (Приложении 4). Оценка ответов испытуемым происходит при помощи 4 шкал: «часто», «иног¬да», «редко», «никогда».
Во время обработки данных подсчитывается количество каждого из вариантов от¬ветов. Сумма ответов «часто» умножается на три, «иног¬да» - на два, «редко» - на один и «никогда» - на 0. Полученные результаты складываются. Максимально воз¬можный показатель одиночества — 60 баллов.
Высокую степень одиночества показывают от 40 до 60 баллов, от 20 до 40 баллов — средний уровень одиноче¬ства, от 0 до 20 баллов — низкий уровень одиночества.
5. Методика дифференциальной диагностики депрессивных состояний В.А. Жмурова
Опросник состоит из 44 вопросов с 4 вариантами ответов каждый (Приложение 5). Определяется сумма отмечен¬ных номеров ответов (они одновременно являются баллами).
Интерпретация данных осуществляется следующим образом:
1—9 — депрессия отсутствует, либо незначительна,
10-24 — депрессия минимальна,
25-44 — легкая депрессия,
45—67 - умеренная депрессия,
68-87 — выраженная депрессия,
88 и более — глубокая депрессия.
Данные оцениваются по 6 шкалам.
Апатия. Состояние безучастности, равнодушия, полной индифферентности к происходящему, окружающим, свое¬му положению, прошлой жизни, перспективам на буду¬щее. Это стойкое или преходящее тотальное выпадение как высших и социальных чувств, так и врожденных эмоцио¬нальных программ.
Гипотимия (сниженное настроение). Аффективная подавленность в виде опечаленности, тоскливости с пере¬живанием потери, безысходности, разочарования, обречен¬ности, ослабления привязанности к жизни. Положитель¬ные эмоции при этом поверхностны, истощаемы, могут полностью отсутствовать.
Дисфория(«плохо переношу», «несу плохое, дурное»). Мрачность, озлобленность, враждебность, угрюмое настро¬ение с ворчливостью, брюзжанием, недовольством, непри¬язненным отношением к окружающим, вспышками раз¬дражения, гнева, ярости с агрессией и разрушительными действиями.
Растерянность. Острое чувство неумения, беспомощно-сти, непонимания самых простых ситуаций и изменений своего психического состояния. Типичны сверхизменчи¬вость, неустойчивость внимания, вопрошающее выраже¬ние лица, позы и жесты озадаченного и крайне неуверен¬ного человека.
Тревога. Неясное, непонятное самому человеку чувство растущей опасности, предчувствия катастрофы, напряжен¬ное ожидание трагического исхода. Эмоциональная энер¬гия действует столь мощно, что возникают своеобразные физические ощущения: «внутри все сжалось в комок, на-пряглось, натянулось как струна, вот-вот порвется, лоп¬нет...». Тревога сопровождается двигательным возбужде¬нием, тревожными возгласами, оттенками интонаций, ут¬рированными выразительными актами.
Страх. Разлитое состояние, переносимое на все обстоя¬тельства и проецирующееся на все в окружающем. Страх также может быть связан с определенными ситуациями, объектами, лицами и выражается переживанием опаснос¬ти, непосредственной угрозы жизни, здоровью, благопо¬лучию, престижу. Может сопровождаться своеобразными физическими ощущениями, свидетельствующими о внут¬ренней концентрации энергий: «внутри похолодело, обо¬рвалось», «шевелятся волосы», «сковало грудь» и т. п.
2.2. Анализ результатов исследования
Все полученные результаты тестирования были разделены нами на две группы.
Вначале рассмотри результаты опроса матерей по шкалам на выявление родительского отношения к детям.
Результаты тестирования матерей на выявление семейных отношений в обобщенном виде отображены в Таблице 1.
Таблица 1
Общие результаты тестирования матерей
Шкалы Уровень оценки
Высокий Средний Низкий
Кол.чел. % Кол.чел. % Кол.чел. %
Принятие-отвержение 8 26,7 10 33,3 12 40
Кооперация 12 40 8 26,7 10 33,3
Симбиоз 8 26,7 14 46,7 8 26,7
Авторитарная гиперсоциализация 12 40 12 40 6 20
Маленький неудачник 9 30 12 40 9 30
Степень выраженности эмоционального контакта с ребенком 9 30 14 46,7 7 23,3
Рассмотрим результаты Таблицы 1 по каждой методике отдельно.
1. Методика диагностики родительского отношения (ОРО) А. Я. Варга, В. В. Столин.
По шкале «принятие-отвержение» (Диаграмма 1) у матерей 8 человек (26,7%) показали высокую, 10 (33,3%) – среднюю и 12 (40%) – низкую степень принятия своего ребенка.
Диаграмма 1
Уровень принятия-отвержения ребенка со стороны матери
Итак, как мы видим из Диаграммы 1, степень принятия своего больного ребенка у матерей выражено слабо. Для большинства испытуемых характерно принятие позиции отвержения, оценивания своего ребенка плохим, неудачливым, неприспособленным, не способным ничего добиться в жизни.
По шкале «кооперации» (Диаграмма 2) высокий уровень был выявлен у 12 респондентов (40%), средний – у 8 человек (26,7%), а низкий у 10 мам (33,3%).
Диаграмма 2
|
