СКАЧАТЬ РАБОТУ БЕСПЛАТНО -
ГЛАВА 1. РОЛЬ МЕТОНИМИИ В ПОНИМАНИИ ЛИТЕРАТУРНОГО ТЕКСТА
1.1. Понятие метонимии
Общепризнанным приемом выразительности речи является употребление слов в переносном значении. Основные разновидности переносного значения — метафора и метонимия.
Метонимией называется переносное употребление слова для обозначения предмета или явления, так или иначе связанного с предметом или явлением, обычно обозначаемым этим словом. В отличие от метафоры, при метонимическом употреблении слов между предметами, объединяемыми одним названием, сходство отсутствует, например: Победы в Отечественной войне были завоеваны благодаря великому единству фронта и тыла, т. е. Советской Армии, боровшейся на фронте, и трудящихся в тылу. Говорит Москва, т. е. передачу ведет московская радиостанция. Урал — кузница победы (= промышленность Урала) и т. д.
Словарь Ожегова рассматривает метонимию, «как оборот речи - замена одного слова другим, смежным по значению, например стол вместо еда» .
По словарю Даля метонимия – «риторический троп: содержащее за содержимое или причина за действие. У него бойкое перо. Это умная башка. Добыть языка» .
Одну из разновидностей метонимии, как отмечает А.Н. Гвоздев, представляет синекдоха, когда название части употребляется для обозначения целого: Бедуин забыл наезды для цветных ковров и поет, считая звезды, про дела отцов. Так Лермонтов характеризует не одного бедуина, а бедуинов в целом. А сегодня мы [советские писатели] решаем новую задачу, и, может быть, не менее трудную, чем прежние наши задачи. Перед писателями — неимоверно выросший на войне советский человек (Тренев, Не бойтесь дерзать) .
Метафора и метонимия не разграничены и нередко могут совмещаться в одном образе. Так, в афоризме Гоголя, характеризующем резкое изменение литературных вкусов и направлений в XVIII веке: Поэзия наша, по выходе из церкви, очутилась вдруг на бале; церковь и бал не только выступают символами духовных и светских кругов общества как тесно связанные с ними частные проявления, но и по сходству характеризуют два направления поэзии — религиозность одного и легкомыслие другого.
Метонимии, как и метафоры постоянно создаются вновь. Это один из основных путей развития значений слов и обогащения словарного состава. Вновь создаваемые метонимии представляют собой семантические неологизмы и имеют ряд общих черт с новообразованиями из продуктивных морфем, рассмотренных выше. Так, впервые воспринимаемые метонимии представляют сочетание знакомого, принятого в языке с неизвестным, новым; они предполагают сопоставление предметов или явлений по сходству или по их объединенности; при этом слушатель или читатель самостоятельно раскрывает новое значение, исходя из того, что ему знакомо, и улавливая то сходство или ту связь, которые послужили основанием для употребления слова в переносном значении (первоначально та же работа сопоставления творчески осуществляется автором) .
Таким образом, вновь создаваемые метонимии метафоры заключают творческий элемент речи как для автора, так и для читателя, они и создают впечатление свежести, обновленного употребления слов, почему и служат одним из приемов художественной речи. Но если они употребляются повторно и входят в общее употребление, то новое значение начинает улавливаться непосредственно, без сопоставления с первичным значением слова; это и приводит к стиранию образности, к развитию у слов обособляющихся значений и выделению самостоятельных слов. В связи с этим различаются метонимии стиля и метонимии языка, имеющие резко отличные стилистические функции.
Под метонимиями языка разумеются метафоры, ставшие привычными в языке благодаря их частому употреблению; в них непосредственно воспринимается одно новое значение, переносный характер употребления слова утрачивается: Через пять минут саперы миновали место, где только что разорвался снаряд, — вокруг воронки на дороге валялись рыжие комья вырванной земли (Симонов, Товарищи по оружию). Слово воронка непосредственно воспринимается как углубление от снаряда и не вызывает сопоставления с воронкой для переливания жидкостей. Не заметим мы переносного значения слова источник в такой фразе: Красная армия имела источником снабжения отечественную военную промышленность («Правда», 9 ноября 1951 г.). Значения слова источник — 1) выходящий из земли поток и 2) исходная область и материалы, обеспечивающие снабжение, — обособились и стали самостоятельными. В языке этот процесс нередко идет и дальше: более раннее значение может выйти из употребления, и вторичное значение становится первичным, прямым: пленять имеет уже значение не «брать в плен», а «располагать к себе, очаровывать», влияние обозначает воздействие (влияние Пушкина на последующую литературу), но неупотребительно в значении «вливание» (нельзя сказать влияние спирта в пробирку или влияние Камы в Волгу) .
Метафоры языка чрезвычайно широко распространены в языке, но они уже потеряли свое метафорическое, иносказательное употребление и сравнялись со словами, имеющими прямое для настоящего времени, первичное значение. Они и не выступают в качестве стилистического средства образной речи.
Метонимиями стиля называют метафоры, которые вызывают сопоставление двух предметов или явлений, в которых новое значение слова улавливается на основе старого. Наиболее характерными образцами метафор стиля являются вновь создаваемые метафоры, например: Скука, холодная и нудная, дышит отовсюду: от земли, прикрытой грязным снегом, от серых сугробов на крышах, от мясного кирпича зданий (Горький, В людях). (Мясного — красного, как мясо.) Степи настежь открыты буранам и пургам (Симонов). (Настежь — совершенно открыты, как настежь распахивается дверь.) Как все больные, Лиза заполняла бессчетные часы лежания раздумьями. Это были медленные облака, проплывавшие перед взором из конца в конец прожитых лет (Федин, Необыкновенное лето); История "болезни" капитализма начинается почти немедленно вслед за тем, как только буржуазия вырвала власть из обессилевших рук феодалов (Горький, Пролетарский гуманизм). Яркая образность и экспрессивность этой фразы особенно наглядно видна по сравнению с отвлеченной формулировкой: «История разложения капитализма начинается почти немедленно после его победы над феодалами». Мы знаем, мы всеми силами нашей потрясенной души чувствуем — светел лик нашего великого народа, широк и прям его путь, и вскрытие пороков отдельных лиц и групп не может повредить ему (Тренев, Не бойтесь дерзать). Метонимия (синекдоха) и метафора: светел лик народа — «наш народ полон сил, радостен» .
Метонимии стиля, способствуя живописности и экспрессивности речи, находят применение в художественных произведениях и в публицистике, причем целесообразность их использования устанавливается на основе учета общего стилистического характера произведения или отрывка, а также стилистических особенностей отдельных метафор, которые, как можно было видеть из примеров, могут придавать самую разнообразную окрашенность речи. Проникают они и в научную речь, оживляя и дополняя образами изложение, оперирующее отвлеченными понятиями.
Таким образом, метонимия это отношение между двумя типами лексических значений — предметно-логического и контекстуального, основанное на выявлении конкретных связей между предметами.
Для того чтобы лучше уяснить себе стилистические функции речевой метонимии, приведем некоторые примеры общеязыковой метонимии, иными словами, таких новых значений слов, которые появились в языке путем метонимических отношений. В английском языке слово bench, основное значение которого — скамья, употребляется как общий термин для понятия юриспруденции; слово hand получило значение — рабочий; слово pulpit — кафедра (проповедника) означает духовенство; слово press — от значения типографский пресс получило значение пресса, печать, а также — газетно-издательские работники.
Так же, как и речевая метафора, речевая метонимия всегда оригинальна, языковая метонимия — штампована. Метонимии gray hairs вместо old age; bottle вместо drunkenness — языковые метонимии.
Речевые метонимии могут быть художественно-осмысленными или случайными.
В предложении:
Wherefore feed, and clothe, and save, From the cradle to the grave Those ungrateful drones who would Drain your sweat — nay, drink your blood! (Shelley) слова cradle и grave являются художественно-осмысленными метонимиями . Здесь совершенно очевидны отношения между конкретным понятием могила и абстрактным понятием смерть. То же и в слове cradle — конкретное понятие колыбель выступает в качестве замены абстрактного — рождение. Конкретное здесь является символом абстрактного. Отношения такого типа можно назвать заменой по отношениям между конкретным выражением абстрактного понятия и самим абстрактным понятием. Точно также слова реn и sword в предложении: «Sometimes the pen is mightier than the sword» обозначают конкретные предметы. И здесь они выражают абстрактные понятия: pen — слово, речь, литература, пресса; sword — армия, война, сражение и т. д .
Другим типом отношений, выявляемым в метонимии, является отношение части к целому или целого к части. В таких предложениях, как "You've got a nice fox on" слово fox (целое) употреблено вместо — мех лисы (части). В предложении The round game table was so bois- terous and happy речевая метонимия game table (люди, сидящие за столом) показывает отношение смежности. То же можно сказать и о предложении:
Miss Fox's hand trembled she slipped it through Mr. Dombey's arm, and felt herself escorted up the steps, preceded by a cocked hat and a Babylonian collar (Ch. Dickens) где слова hat и collar обозначают соответственно людей, носящих эти предметы туалета .
В следующем предложении мы видим другой тип отношений:
«And the first cab having been fetched from the public house, where he had been smoking his pipe, Mr. Pickwick and his portmanteau were thrown into the vehicle» (Dickens).
Здесь словом cab, употребленным вместо cabman, выражается отношение орудия производства и деятеля. (Ср. также «Не is a good whip»).
Метонимия может выражать отношение между содержимым и содержащим, как, например, в предложении «... to the delight of the whole inn-yard...» (Ch. Dickens) .
Особенности метонимии по сравнению с метафорой заключаются в том, как это правильно отмечает Г.А. Абрамова, что метонимия, создавая образ, при расшифровке образа сохраняет его, в метафоре же расшифровка образа фактически уничтожает, разрушает этот образ. Метонимия обычно используется так же, как и метафора, в целях образного изображения фактов действительности, создания чувственных, зрительно более ощутимых представлений об описываемом явлении. Она одновременно может выявить и субъективно-оценочное отношение автора к описываемому явлению .
Действительно, часто какая-то одна черта явления или предмета, будучи выделенной, усиленной, типизированной, больше скажет о самом явлении, чем сопоставление этого предмета с другим или прямое выражение отношения автора к предмету.
Таким образом, метонимия является способом косвенной характеристики явления путем выделения одного из постоянных, переменных или случайных признаков этого явления, причем художественная метонимия чаще всего строится на выделении случайного признака, который в данной ситуации представляется автору существенным.
1.2. Специфика употребления метонимии в литературном тексте
Метонимия, как яркий символический троп, остается категорией описательной. Она создаёт и усиливает зрительно ощутимые представления, будучи при этом способом не прямой, а косвенной характеристики явления. В отличие от сравнения метонимия отметает все сопутствующие признаки, очищая, типизируя основной для данной ситуации признак. Ю.М. Лотман определяет акт метонимии как выделение существенно-специфического и элиминирование несущественного: «Эта часть женщины есть женщина» . В этом смысле метонимию действительно можно рассматривать как художественную «стенографию».
По мнению У.Эко, метафорическая замена (субституция) основывается на метонимической практике . Метонимические связи переходят в метафорические, что представляет собой особый механизм эвристических функций языка, т.е. функций, направленных на поиск решений. Это становится возможным благодаря тому, что метонимические замены, опираются на определённую более или менее устойчивую семантическую модель. Так, метонимические сдвиги во многих случаях связаны с сокращением словосочетаний (изделия из стекла - стекло), т.е. внешне подобны таким фактам изменения значений, которые обусловлены контекстными связями слов.
О том, что метонимия - контекстуальное выражение, писали многие исследователи. Ж. Лакан указывал на то, что метонимия основывается на связи слов (word-to-word connection), в то время как метафора это замена одного слова на другое . Именно поэтому метафора перефразируется в сравнение при помощи подсобных слов, а с метонимией этого сделать нельзя. Ещё раньше Р.Лкобсон определил, что для метафоры характерны отношения сходства (и, соответственно, парадогматические отношения), а для метонимии характерны отношения смежности (и, соответственно, синтагматические отношения) . Это вопрос, по мнению И. В. Толочина, более актуален для изучения художественной прозы, где различия между категоризацией по смежности и по аналогии существенны . В поэзии метонимия имеет подчинённый характер и может рассматриваться как частный случай метафорической категоризации. О сложности и подчас невозможности разделения метафоры и метонимии в поэзии убедительно пишет Н.Ф. Крюкова .
Метонимические связи, основанные на смежности, очень разнообразны:
- название символа, употреблённого вместо названия того, что он обозначает: throne, crown вместо «королевская власть», «престол»;
- название инструмента, орудия вместо названия действия: to give one`s heart to smb;
- следствие вместо причины: he (рыба) desperate takes the death (глотает гибельный крючок);
- название характерного признака вместо названия его носителя: blue suit grinned, т.е. характеризующая функция реализуется со знаком «минус»;
- абстрактные существительные, обозначающие эмоцию, состояние, процесс, употребляемые вместо названия их субъекта или объекта: subservivience sprang round the corner .
В этих и других метонимиях обычно имеет место процесс обобщения, когда мы имеем дело не с предметными представлениями, а с представлениями о предметных представлениях.
Можно сказать, что метонимия основана на фактической смежности, т.е. определённых знаниях. Например, знания о содержимом, когда вместо него называется контейнер (I`ll have a glass; the hall applauded); знание о вещах, которые сделаны из материала, называемого вместо них (a glass; an iron); знание о сфере деятельности, когда деятель употребляется вместо продуктов деятельности (to buy a Ford); знание того, что столица является символом государства плюс. географические познания (talks between washington and Moscow); знание о каком-либо событии, если вместо него называется место его действия (Watergate changed the politics); иногда это знание о полисемии, например, в случае названия причины вместо следствия (his natove tongue is German).
С точки зрения семантики метафора - комбинация референтов, приводящая к семантической концептуальной аномалии. Метонимия же действует иначе, не соединяя референты с противоположными семантическими маркерами. В терминах когнитивной лингвистики метафора предполагает наложение различных когнитивных моделей. Рассмотрим пример: «Sometimes too hot the eye of heaven shines». В данном случае общего в категориях eye и sun, не принадлежащих одной модели, достаточно, чтобы метафорически обозначить солнце как "eye of heaven". Для выявления общих атрибутов не нужны глубокие знания о глазах и солнце. Достаточно образно представить, что оба круглые, или посылают людям взгляды или лучи, или «открыты» днем и «закрыты» ночью, а также то, что вид обоих может что-то рассказать, например, о настроении человека или о погоде .
Метонимия же реализует наложение внутри одной модели. Одна категория в пределах одной модели замещает другую. Следовательно, главная функция метонимического выражения - активизировать одну когнитивную категорию, соотнося её с другой в рамках одной модели, и таким образом выделить её саму или субмодель, к которой она принадлежит. Рассмотрим примеры:
We need a couple of strong bodies for our team.
There are a lot of good heas in the university.
We need some new faces around here.
Очевидно, во всех трёх предложениях говорится о людях, но в каждом случае подчёркивается определённый аспект человека. В спортивном контексте первого предложения высвечивается модель physical strength, связанная с категорией body; в университетском контексте - модель intelligence, связанная с категорией head. Категория face особенно адекватна в контексте знакомства, потому что именно лицо мы обычно воспринимаем в первую очередь при встрече с незнакомыми людьми .
Интересно заметить, что категории и модели цели (target) довольно абстрактны, в то время как источника (source) - более конкретны. И хотя это наблюдение не основывается на тщательном и систематическом изучении обширного материала, оно, тем не менее, представляет определённый интерес. Можно предположить, что эти два списка демонстрируют то, что мы опираемся на модели конкретного мира, чтобы концептуализировать абстрактные явления. Другими словами, наша концептуализация моделей абстрактных категорий как бы «перемалывается» в нашем опыте общения с людьми, повседневными вещами, действий и событий.
Метонимические концепты ведут к концептуализации посредством связей (рефлективных перебросок). Когда мы говорим: «He`s got a Picasso in his den», мы не думаем только о самой работе Пикассо. Мы думаем о ней в связи с художником, его концепцией искусства, его техникой, его ролью в истории искусства и т.д. В этой связи мы относимся с почтением к работе Пикассо в нашем примере, даже если это только набросок, сделанный в юношеском возрасте. Таким образом, метонимический концепт «упоминание имени автора вместо его произведения» воздействует наши мысли и действия. Точно так же, когда официантка говорит: «The ham sandwich wants his check», человек нисколько не интересует её как личность, а только как клиент, поэтому предложение получается обезличенным. Или, если сам Буш никогда и не сбрасывал бомбы на С. Хуссейна, метонимия «Bush bombed Hussein» заставляет думать о его ответственности за это .
Таким образом, как и в случае с метафорами, структура метонимических концептов - это не только язык, но и наши мысли, отношения и действия. Как и метафорические концепты, метонимические тоже перемалываются в нашем опыте. И в случае с метонимическими концептами это "перемалывание" более очевидно, так как обычно прямо указывает на причинные и физические связи.
Культурный и религиозный символизм - особый случай метонимии. В христианстве, например, голубь означает Дух Святой. Как и все метонимии, этот символ не случаен. Он есть результат слияния концепции голубя в западной культуре и концепцией Святого Духа в христианской теологии. Именно поэтому символом Святого Духа является голубь, а не какая-то другая птица. Голубь воспринимается как нечто красивое, дружелюбное, мягкое и миролюбивое. Для птицы средой обитания является небо, которое метонимически обозначает небеса, т.е. место обитания Святого Духа. Голубь - птица, которая летает грациозно, скользит бесшумно, и её можно видеть как в небе, так и на земле среди людей.
Таким образом, символические метонимии представляют собой связи между человеческим опытом и соответствующими метафорическими системами, характеризующими религии и культуры. Символическая метонимия как результат переработки человеческого опыта выступает средством понимания религиозных и культурных концепций. Так мы получаем культурные или кодовые, по У.Эко, метонимии типа crown (king), white collars и т.п .
1.3. Образный потенциал метонимии
Несмотря на традиционную точку зрения на образное значение как исключительно метафорическое, метонимия все же обладает определенным образным потенциалом. Необходимо различать образную метонимию как таковую и метонимию как средство создания художественного образа.
В лингвистической литературе отмечены причины, усиливающие образность метонимии: это усложненность семантической структуры переноса, наличие экспрессивно-оценочных компонентов в значении слова, индивидуальный характер, совместное действие с метафорой и др. Действительно, метонимия может быть промежуточным звеном в формировании образного метафорического значения: рахит – «некрасивый, глупый юноша» (устанавливается сходство не с самой болезнью, а с человеком, болеющим этой болезнью; тип «болезнь => человек, болеющий этой болезнью») . Интересны также случаи синкретизма метафоры, метонимии и синекдохи: сходство в таких случаях проявляется только по отношению к части человека, ср. обозначение дама-Чичиков («дама, лицо которой похоже на картинку «Чичиков») .
Отметим некоторые свойства, которыми обладает образная метонимия: 1. Образность метонимии часто явление текстовое, а не словарное. Мы наблюдаем образное представление всей ситуации в целом, а не образ определенного предмета или явления в следующих случаях: — Клав! Ну хватит. Что ты. Клав. Чо ты... открой... Дверь молчала [Сорокин]; — Хорош мальчик!... — усмехнулся мрак [Леонов]. 2. Как явление преимущественно текстовое, образность метонимии может создаваться контекстом, сочетаемостью с другими словами, ср. название рассказа Куприна — «Жидкое солнце» (имеются в виду сгущенные особым образом солнечные лучи); С крыш прозрачными потоками стекает желтое солнце. Мне кажется, что я слышу его журчание в водосточных трубах [Мариенгоф]. Показательно, что образность метонимии может возникать (или оживляться) при употреблении в одном контексте с метафорой: L’or toinbe sous le fer (Saint-Amant) букв. ‘Золото [пшеница. – О. К.] скошено железом’ [Сент-Аман]. 3. Образность метонимии часто бывает ложной или умопостигаемой: Покатились глаза собачьи / Золотыми звёздами в снег [Есенин]; ...профессор долго ещё стоял неподвижно на мосту, изобразив вопросительный знак на лице своём [Гоголь]. 4. Образная метонимия может представлять собой своеобразный крупный план [Иванов 1976]: квадрат — «тюрьма; камера» [Елистратов 1994]; Не дай мне бог сойти с ума. / Нет, легче посох и сума [Пушкин]. 5. Образная метонимия, что свойственно образному значению как таковому, может быть оценочной: нос «ирон. обращение к человеку с большим носом», уши «человек с большими ушами» [Елистратов 1994]. 6. Метонимия может создавать и звуковой образ, что характерно для некоторых производных переноса «объект <=> действие этого объекта»: бульк «количество спиртного, выливающегося из бутылки при одном булькающем звуке» [Юганов, Юганова 1994]; хруст «рубль», «деньги» [Словарь тюремно-лагерно-блатного жаргона 1992]. Подобная образность встречается и среди метонимий-звукоподражаний: дом хи-хи, дом ха-ха «психиатрическая больница» [Словарь тюремно-лагерно-блатного жаргона 1992]. 7. Образная метонимия может употребляться в предикате: Я — дорога [Шевчук] .
Образные метонимии способен порождать перенос «объект => его изображение (в том числе словесное описание)»: Ему в глаза томно смотрела восковая дама; Карамель «Мерси» понравилась нам. На ее бумажках были две руки, которые здоровались [Добычин].
Подобные случаи мы определяем как реализованную метонимию: действие изображенного предмета описывается так, как будто субъект этого действия выражен словом, употребленном не в метонимическом, а в прямом значении. В рассмотренных нами случаях отчасти проявляется мифологическое мышление: изображаемое несет в себе свой «прототип»; предмет и его изображение продолжают сохранять единство, именно поэтому изображенное (артефакт) является активным. Эта связь проявляется и в отношениях «предмет => отражение предмета»: В воде была гора с садами и церквами [Добычин], Колодец... дай неба глоток (эстрада), В лужах разлетаются птицы с облаками [Шевчук]. Необычные образные производные порождаются в результате синкретизма метонимии и гипонимии: чепец — «милиционер» [Елистратов 1994], Дом смычка и дудки – Дом творчества композиторов «Репино» [Словарь тюремно-лагерно-блатного жаргона 1992], амёба «учительница зоологии и биологии»; биссектриса «учительница математики»; зверь «учитель биологии» [Никитина 1998]. Можно отметить и другие образные метонимии, порожденные действием того или иного типа: Одна Людмила всюду с ним [Пушкин] («лицо => образ этого лица, мысль о нем»); квартира «солдат после получения приказа об увольнении в запас» [Елистратов 1994]; В этом пруду вся таблица Менделеева; Трубач выдувает медь [Аронов]; мультики – «галлюциногенные наркотические вещества» [Словарь тюремно-лагерно-блатного жаргона 1992] .
Таким образом, метонимия как образное значение обладает определенными свойствами, часть которых, по-видимому, является специфичной именно для этого вида.
Резюмируя выше сказанное, определим основные выводы. В самом общем виде метонимией (от греческого metonomadzo -- переименовывать) называется перенос названия с одного предмета на другой, или иноименование, на основе смежности сопоставленных таким образом объектов. В отличие от метафоры, направленной на сопоставление, уподобление объектов друг другу с целью выявления сущностного сходства, употребление метонимии в любом языке направлено на индивидуализацию объекта путем выделения какой-либо характерной черты и вынесения ее на первый план в способе именования: знаменитые «пикейные жилеты» («the pique waistcoats») из «Золотого теленка» существуют как наивысшее выражение индивидуальности во всем остальном совершенно безликих персонажей. Характерно, что в условиях необходимых преобразований метонимия, в отличие от метафоры, никогда не преобразуется в сравнение, но зато сравнительно легко переходит в эпитет, в частности, в субстантивированный эпитет:
Two men, one with thin black hair and the other with luxurious red mop, stood side by side, like day and night. The red was smiling ready to see the funny side of danger, the black, with his wry face and triangle eyebrows, was the embodiment of despair.
Два человека, один с жидкими черными волосенками, другой с пышной рыжей шевелюрой, стояли бок о бок, как день и ночь. Рыжий мечтательно улыбался, как будто усматривал что-то забавное в опасности; черный, с кислой гримасой и страдальческими бровями, казался воплощением отчаяния.
В отличие от метафоры, метонимия практически не переделывается в сравнение, зато способна создавать удивительные по меткости метонимические эпитеты на основе ассоциации между предметом и одним из его свойств или признаков, например: «В кабинет буквально ввалилась джинсовая девица».
ГЛАВА 2. АНАЛИЗ МЕТОНИМИЧЕСКИХ ГРУПП АНГЛИЙСКОГО ЯЗЫКА
2.1. Синекдоха и антономасия
Синекдоха (греч. synekdoche - подразумевание, соотнесение) обычно проявляется в употреблении названия части вместо целого, частного вместо общего, и наоборот. В разных языках способы и ограничения в выражении категории «часть – целое» могут довольно сильно отличаться друг от друга. В русском языке метонимический перенос такого рода сравнительно ограничен, поскольку имеется целый ряд других средств, прежде всего метонимический эпитет, возникающих на флективной основе. Напротив, в английском языке синекдоха столь же естественна, сколь естественна метафора, и, зачастую не неся каких-либо стилистических нагрузок, зависит главным образом от придания синтаксической функции тому или иному слову. Это несоответствие требует иногда замены самого выразительного средства каким-либо другим стилистическим оборотом. Например, в предложении «These wheels will drive you at your pleasure» these wheels употреблены как синекдоха вместо this car. При переводе на русский язык, употребив аналогичную синекдоху «эти колеса гарантируют вам езду с удовольствием», мы тем самым несколько снижаем общий стилистический тон этого рекламного выражения, поскольку рекламируются не колеса, а сама машина, а в русском речевом обиходе употребление слова «колеса» вместо слова «машина» носит жаргонно-просторечный характер и употребляются либо в ироническом, либо в небрежном именовании (ср. «Бери какие-нибудь колеса и дуй за ним»), то есть, по существу, равны таким единицам, как «тачка», «мотор» и т. п. Этот оттенок словоупотребления совершенно не соответствует исходному английскому тексту и меняет сам стиль рекламного предложения. В данном случае уместным будет либо парефраз-иносказание (например, «ваш замечательный друг на колесах»), либо дополнение (например, «эти замечательные колеса, современный дизайн корпуса и автоматическое управление гарантируют...»), которое нейтрализует стилистическое несоответствие отдельно синекдохи в русском тексте.
Известные осложнения связаны и с различием проявлений антономасии в русском и английской языках. Чтобы передать метонимичность фразы «The guards now change at Buckingham Palace to a Lennon and McCartney», недостаточно перевести сами имена, необходимо восстановить основу метонимического переноса («tune» или «music»), поскольку в русской культурной традиции этот вид метонимии не имеет широкого распространения и воспринимается слегка чужеродно в отношении данных имен в данной ситуации:
Смена караула при Букингемском дворце происходит теперь под музыку Леннона и Маккартни.
В иной ситуации та же метонимия может быть воспроизведена без преобразования - в случае сопоставимости культурной традиции: если вместо «смены караула» подставить «наши отцы, битники шестидесятых годов, балдеют под Леннона и Маккартни», то обратный перевод даст ту же самую форму метонимии в английском языке («Our parents, beatniks of the 60-s, buzz out of Lennon and McCartney»).
Широта применения метонимии этого вида наблюдается в области торговых наименований продукции по имени владельца фирмы, что практически пока отсутствует в русской речевой традиции. Выражение «to buy some Kellogg's» может быть передано только либо с восстановленной основой («купить хлопья фирмы Kellogg's»), либо даже без метонимического компонента («купить кукурузные хлопья»).
2.2. Метонимические перифразы
Среди стилистических средств, которые по-новому определяют понятие, выступая в качестве синонимического оборота по отношению к ранее существующему слову — обозначению данного понятия, относится перифраз.
Перифраз это такой стилистический прием, который в форме свободного словосочетания или целого предложения заменяет название соответствующего предмета или явления. Перифраз обычно выделяет одну из черт явлений, которая представляется в данном конкретном случае характерной, существенной. Такое выделение новой черты описываемого явления одновременно показывает и субъективное отношение автора к описываемому .
Часто раскрытию перифраза помогает метафора или метонимия, на которой строится перифраз. Таким образом, взаимодействие значений оказывается средством раскрытия перифраза. Например:
Blue roll the waters, blue the sky Spreads like an ocean hung on high Bespangled with those isles of light So wildly, spiritually bright.
(G. В у r о n.)
В этих строках слова isles of light понятны в связи с метафорическим значением слова isles; или «the sky-lamp of the night», где понятие «the moon» расшифровывается метафорическим перифразом «lamp». Иногда автор сам поясняет свой перифраз при помощи описания. Обычно эти описания следуют не непосредственно после перифраза, а бывают удалены от него. Так, например, «Papa, love. I am a mother, I have a child who will soon call Walter by the name by which I call you». (Ch. Dickens.)
Здесь употребление слова papa является своего рода ключом к перифразу «by the name by which I call you».
Перифразы можно разделить на логические и образные. Логическими перифразами мы будем называть такие, которые, выделяя какую-то черту предмета, определяя по-новому понятие, не имеют в своей основе какого-либо образа . К таким перифразам относятся вышеприведенные the instruments of destruction; what can never be replaced и др.
В основе образного перифраза лежит метафора или метонимия. Различие между метафорическими перифразами и метафорой и соответственно между метонимическим перифразом и метонимией заключается лишь в различии между словом и словосочетанием. Перифраз — это всегда оборот речи, т. е. словосочетание; метафора или метонимия — это всегда слово.
Таким образом, принципиального различия между метафорой и метафорическим перифразом нет; различие между ними лишь структурного порядка. К метафорическим перифразам можно отнести the sky-lamp of the night (moon), где в основе перифраза лежит метафора. К метонимическому перифразу может быть отнесен вышеприведенный пример the gentleman of the long robe, где в основе перифраза лежит отношение понятий, а не их сравнение.
В английском языке также распространены эвфемизмы — это слова и словосочетания, появляющиеся в языке для обозначения понятий, которые уже имеют названия, но считаются почему-либо неприятными, грубыми, неприличными или низкими. Они находятся в словарном составе языка и являются синонимами слов, ранее обозначавших эти понятия.
Способы образования эвфемизмов весьма разнообразны. Наиболее распространенный способ — это употребление метонимии, т. е. выражение каким-нибудь одним признаком самого понятия. Например, to glow в значении to sweat; rear вместо lavatory. Эвфемизмы также образуются и посредством метафор, перифразов и других средств. Особенно часто эвфемизмы образуются путем использования иностранных слов. «Заимствование из чужого языка смягчает грубость выражаемого понятия, иностранное слово в таких случаях становится эвфемизмом».
Метонимии могут быть втянуты в сферу противительных отношений, возникающих на столкновении антонимов. Рассмотрим это на примере мадригала, приписываемого Шекспиру, который весь построен на цепи противопоставлений:
Grabbed age and youth cannot live together:
Youth is full of pleasure, age is full of care;
Youth like summer morn, age like winter weather;
Youth like summer brave, age like winter bare.
Youth is full of sport, age's breath is short;
Youth is nimble, age is lame;
Youth is hot and bold, age is weak and cold;
Youth is wild, and age is tame
Age, I do abhore thee, youth I do adore thee;
Oh! My Love, my Love is young.
(W. Shakespeare. A Madrigal.)
Обычно противопоставляются факты и явления объективной действительности по всем признакам, главным и второстепенным. Так, например, в приведенном выше мадригале противопоставление старости и молодости проводится по всем характерным признакам того и другого понятия. Но иногда антитеза строится не на противопоставлении самих понятий, а на противопоставлении их отдельных признаков. Все слова, вовлеченные в антитезу, оказываются противопоставленными. Так, в вышеприведенном примере глаголы to speak, to act не являются антонимичными, но в составе целого высказывания, в котором противопоставлены saints и devils, эти глаголы также начинают восприниматься как антонимичные понятия. В предложении The proletarians have nothing to lose but their chains. They have a world to win, стилистический эффект получается не непосредственно на противопоставлении понятий world и chains, а на противопоставлении признаков, на основе которых образованы соответствующие метонимии: world — all, everything и chains — slavery. Эти метонимии втянуты в сферу противительных отношений, возникающих на столкновении антонимов to lose и to win.
Метафоры образуют метонимические связи. Метафора не ограничивается одним образом, а реализует несколько образов, связанных между собой единым, центральным, стержневым словом. Такая метафора носит название развернутой. Например:
Mr. Dombey's cup of satisfaction was so full at this moment, however, that he felt he could afford a drop or two of its contents, even to sprinkle on the dust in the by-path of his little daughter.
(Ch. Dickens. Dombey and Son.)
Слова drop, contents, to sprinkle создают дополнительные образы к основному образу cup (of satisfaction).
Дополнительные образы связаны с центральным образом разного рода отношениями. Их можно назвать метонимическими связями развернутой метафоры. Имеются, однако, такие развернутые метафоры (prolonged or sustained metaphor), в которых нет центрального образа, от которого отходят дополнительные образы развернутой метафоры. Он лишь подсказывается выраженными дополнительными образами. Так в «I have no spur to prick the sides of my intent» (W. Shakespeare) слова, выделенные курсивом, являются дополнительными образами развернутой метафоры. Центрального образа нет. Он только подсказывается метонимическими связями со словами spur, prick, sides. Центральным образом является конь, которому уподобляется или, вернее, с которым отождествляется понятие намерения, желания (intent).
Таким образом, можно сделать следующие выводы:
1) одна из разновидностей метонимии синекдоха зависит от придания синтаксической функции тому или иному слову, что требует иногда замены самого выразительного средства каким-либо другим стилистическим оборотом;
2) метонимия помогает раскрытию перифраза - стилистического приема, который в форме свободного словосочетания или целого предложения заменяет название соответствующего предмета или явления;
3) метонимия, как и метофора лежит в основе образного перифраза. Различие между метафорическими перифразами и метафорой и соответственно между метонимическим перифразом и метонимией заключается лишь в различии между словом и словосочетанием. Перифраз — это всегда оборот речи, т. е. словосочетание; метафора или метонимия — это всегда слово.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Рассмотрев понятие метонимии, специфику употребления метонимии в литературном тексте, сущность образной метонимии, мы пришли к следующим выводам:
1) метонимией (от греческого metonomadzo - переименовывать) называется перенос названия с одного предмета на другой, или иноименование, на основе смежности сопоставленных таким образом объектов;
2) в отличие от метафоры, направленной на сопоставление, уподобление объектов друг другу с целью выявления сущностного сходства, употребление метонимии в любом языке направлено на индивидуализацию объекта путем выделения какой-либо характерной черты и вынесения ее на первый план в способе именования;
3) в условиях необходимых преобразований метонимия, в отличие от метафоры, никогда не преобразуется в сравнение, но зато сравнительно легко переходит в эпитет на основе ассоциации между предметом и одним из его свойств или признаков.
Рассмотрев метонимические перифразы, синекдоху, метонимические связи в метафоре, мы сделали следующие выводы:
1) синекдоха, как разновидность метонимии, зависит от придания синтаксической функции тому или иному слову, что требует иногда замены самого выразительного средства каким-либо другим стилистическим оборотом;
2) раскрытию перифраза - стилистического приема, который в форме свободного словосочетания или целого предложения заменяет название соответствующего предмета или явления, помогает метонимия;
3) в основе образного перифраза лежат метонимия и метафора. Различие между метафорическими перифразами и метафорой и соответственно между метонимическим перифразом и метонимией заключается лишь в различии между словом и словосочетанием. Перифраз — это всегда оборот речи, т. е. словосочетание; метафора или метонимия — это всегда слово.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Абрамова Г.А. Метафора в тексе англоязычной рекламы. – Киев: Наука, 1980.
2. Анашкина Е.В. Дискурсивный аспект функционирования стилистического приёма метонимии (на материале англоязычной художественной прозы). – М.: Пресс, 2003.
3. Арнольд И.В. Стилистика современного английского языка. – М.: Просвещение, 1960.
4. Гальперин И.Р. Очерки по стилистике английского языка. – М.: Просвещение, 1958.
5. Гвоздев А.Н. Очерки по стилистике русского языка. Лексика. – М.: Просвещение, 1965.
6. Глазунова О.И. Логика метафорических преобразований. – СПб: Питер, 2000.
7. Крюкова Н.Ф. Метафорика и смысловая организация текста. – Тверь, 2000.
8. Крюкова Н.Ф. Средства метафоризации и понимание текста. – Тверь, 1999.
9. Лотман Ю.М. Тартуско-моковская семиотическая школа. – М.: Приор, 1994.
10. Мутовина М.А. Англоязычная научно-техническая реклама: стилистико-прагматический анализ. – Братск, 2001.
11. Никитин М.В. О семантике метафоры. // Вопросы языкознания. – 1979. - № 1.
12. Никитин М.В. Курс лингвистической семантики. – СПб: Питер, 1998.
13. Ожегов С.И. Словарь русского языка: 7000 слов. / Под ред. М. Шведовой. – М.: Русский язык, 1990.
14. Скляревская Г.Н. Метафора в системе языка. – СПб: Питер, 1993.
15. Словарь Даля. – М.: Русский язык, 1991.
16. Теория метафоры. – М.: Финпресс, 1990.
17. Толочин И.В. Метафора и интертекст в англоязычной поэзии. – СПб: Питер, 1996.
|
