СКАЧАТЬ РАБОТУ БЕСПЛАТНО -
p>
- РУССКАЯ РЕЛИГИОЗНАЯ ФИЛОСОФИЯ О СМЫСЛЕ ЖИЗНИ
1.1. С.Л. Франк о смысле жизни
Традиции религиозно-психологического учения, восходящие к началам древнерусской письменности и отечественной философской мысли, представлены в трудах преподавателей и философов духовных семинарий и академий, учеными религиозной ориентации: архиепископом Херсонским Никанором, митрополитом Антонием (Храповицким), С.С. Гогоцким, В.С. Серебрянниковым, Н.О. Лосским, В.И. Несмеловым, В.А. Снегиревым, П.Д. Юркевичем, В.В. Розановым, И.И. Лапшиным, С.Ф. Франком, Л.М. Лопатиным, С. и Е. Трубецкими и другими.
Философский трактат С. Л. Франка “О смысле жизни” затрагивает особенно актуальные в наше время вопросы - вопросы религии. “Плодящиеся” по всей стране секты и церкви говорят о беспрестанном интересе людей, стремящихся в своем поиске к познанию истины, стремящихся ответить на извечный вопрос русских “Что делать?”. Поэтому особенный интерес может вызвать этот трактат как у верующих людей, лишний раз удостоверившихся в правильности своего религиозного выбора, так и у атеистов, почерпнувших пищу для ума и доводы для антирелигиозных споров.
Семен Людвигович Франк может быть признан одним из самых глубоких мыслителей недалекого прошлого нашей страны. Рассматриваемая работа “О смысле жизни” была написана автором в 1925 году; по словам самого С. Л. Франка, она выросла в связи с беседами и спорами, которые пришлось вести в кругу русского студенческого христианского движения, поэтому в первую очередь она предлагается вниманию молодежи. Этим определен и стиль работы: автор попытался свои религиозно-философские идеи выразить в возможно простой и общедоступной форме.
Основная тема работы: “Имеет ли жизнь вообще смысл, и если да - то какой именно?” Автор излагает свое мнение, приводя довольно убедительные аргументы, однако не призывая при этом разделить его точку зрения. Он лишь высказывает свое мнение, вовлекая читателя в решение вопроса, который мучает в глубине души каждого человека.
Автор отмечает, что на самом деле вера в смысл жизни, обретаемый через соучастие в великом общем деле для спасения мира, необоснованна. Если жизнь так, как она непосредственно есть, насквозь бессмысленна, то откуда в ней могут взяться силы для внутреннего самоисправления, для уничтожения этой бессмысленности? Очевидно, что в осуществление мирового спасения вторгается нечто новое, иное, постороннее эмпирической природе жизни начало, которое вторгается в нее и ее исправляет. Это начало - осознанно или бессознательно - человек, его стремление к совершенству, к идеалу.
Допустим, что мечта о всеобщем спасении, об установлении в мире царства добра, разума и правды осуществима человеческими силами и что мы можем уже теперь участвовать в его подготовлении. Тогда возникает вопрос: освобождает ли нас от бессмысленности жизни, дарует ли нашей жизни смысле грядущее наступление этого идеала и наше участие в его осуществлении? Некогда в будущем все люди будут счастливы, добры и разумны, ну а весь неисчислимый ряд людских поколений, уже сошедших в могилу и мы сами, для чего живет? Для подготовки этого грядущего блаженства? Но ведь они сами уже не будут его участниками, их жизнь прошла или проходит без соучастия в нем - или же она оправданна и осмысленна? Если мы верим в смысл жизни и хотим его обрести, это означает, что мы предполагаем найти в нашей жизни какую-то ей самой присущей ценность или цель, а не только средство для чего-то другого. Жизнь подъяремного раба, конечно, осмысленна для рабовладельца, который употребляет его как рабочий скот, как орудие своего обогащения; но как жизнь для самого раба, носителя и субъекта живого самосознания, она, очевидно, абсолютно бессмысленна, ибо целиком отдана служению цели, которая сама в состав этой жизни не входит и в ней не участвует.
Думая о жизни и ее смысле, мы должны сознавать жизнь как единое целое. Вся мировая жизнь в целом и наша собственная краткая жизнь - не как случайный отрывок, а как нечто слитое в единство со всей мировой жизнью. “Смысл жизни” - есть ли он в действительности, или его нет - должен мыслиться как некое вечное начало; все, что совершается во времени, все, что возникает и исчезает, будучи частью ее смысла. Всякое дело, которое делает человек, есть нечто производное от человека, его жизни, его духовной природы: смысл же человеческой жизни должен быть чем-то, на что человек опирается, что служит единой, неизменной, прочной основой его бытия. Все дела человека и человечества - и те, которые он сам считает великими, и то, в котором он усматривает единственное и величайшее свое дело, - ничтожны и суетны, если он сам ничтожен, если его жизнь, по существу, не имеет смысла, если он не укоренен в некой превышающей его и не чем сотворенной радушной почве. И потому, хотя смысл жизни и осмысливает человеческие дела, но наоборот, никакое дело не может осмыслить само по себе человеческой жизни.
Это и есть ведь тот живой Свет, который просвещает всякого человека, приходящего в мир - это сам Богочеловек Христос, который есть для нас “путь, истина и жизнь” и который именно потому есть вечный и нерушимый смысл нашей жизни.
Итак, по мнению С. Л. Франка, общественная жизнь имеет своим единственным, конечным назначением осуществление своей истинной онтологической природы во всей ее конкретной полноте, т. е. “обожение человека, возможно более полное воплощение в совместной человеческой жизни всей полноты Божественной правды. Цель человеческой жизни, вообще, одна - осуществление самой жизни во всей всеобъемлющей полноте, глубине и гармонии и свободе ее Божественной первоосновы.
1.2. Е.Н. Трубецкой о смысле жизни
Е.Н. Трубецкой принадлежал к тому направлению мыслителей, которое формировалось под сильным воздействием Вл. Соловьева и впитало в себя все достижения и противоречия его учения.
Источник заблуждений Вл. Соловьева он видел в духовном родстве со славянофильской концепции, в смешении вселенского и истинно русского. Вера в мессианство России и тесно связанная с ней идеализация конкретных форм русской государственности проявилась в разработанном им идеале вселенской теократии. Его основу составляло славянофильское требование "целостной жизни". По оценке Е.Н. Трубецкого, христианский идеал философа легко смешивался с националистической романтикой его молодости. По мысли Е.Е. Трубецкого, индивидуальное начало "потонуло" в абсолютном, универсальном, а основной грех славянофильства - смешение вселенского и русского - остался у него непобежденным. Однако к концу жизни Вл. Соловьев преодолел увлечение национальным мессианизмом и наметил, по мнению мыслителя, тот универсальный путь, который был необходим для того, чтобы проникнуть в сущность русской религиозной идеи и сохранить живые черты национального развития.
Исходя из позиции позднего Вл. Соловьева, Е.Н. Трубецкой попытался дать обоснование диалектике национального и общечеловеческого в историческом процессе. В его понимании, содержание культурно-исторической миссии России определялось соединением национального интереса с религиозным смыслом исторического развития. В России он видел не уникальную страну и не народ-богоносец, а один из народов, который должен был осуществить великое дело преображения мира, восполняя свои индивидуальные особенности столь же ценными качествами других народов-братьев. Религиозное обоснование этой универсальной позиции Е.Н. Трубецкой передавал через образ Святой Софии. В его понимании, София выражала собой божественный замысел о грядущем мире. Этот прекрасный образ совершенной жизни выступал в мировом развитии как идеальная цель всеобщего стремления к всеединству. В качестве живой творческой силы София должна была наполнять внутренним духовным смыслом жизнь каждого человека и каждого существа. Поэтому не только личность, но и Народ является носителем единственной в своем роде незаменимой ценности, он имел в Софии свою особую идею, занимал свое место и должен был служить достижению всеединства.
Отстаивая универсальную позицию, Е.Н. Трубецкой преодолевал трудности как внутреннего, теоретического характера, так и внешнего порядка. Кризис европейского гуманизма и вся атмосфера предвоенного и военного времени расчищали почву для взращивая националистических иллюзий. Работы автора периода первой мировой войны несли на себе определенный отпечаток политической конъюнктуры переживаемой эпохи. Отрекаясь от славянофильского национального мессианизма, он словно повторял прежнее заблуждение, конструируя образ единой и целостной повторял прежнее заблуждение, конструируя образ единой и целостной России - освободительницы всех порабощенных народов, объединительницы славянского мира. Когда же Е.Н. Трубецкой рассуждал не как политик, а как религиозный мыслитель, он неизбежно выходил на идею гармонического единства национального и общечеловеческого начал. Такой подход нашел завершенное выражение в его итоговом труде "Смысл жизни". Раскрывая духовное содержание исторического процесса и признавая роль национального фактора, он отдавал должное универсальным ценностям, подчиняя их высшей цели-достижению религиозного идеала всеединства.
Трубецкой утверждает, что жизнь не стоит на месте, мир движется вперед к своему светлому пределу. Однако само движение не происходит автоматически. От человека требуется духовный подъем и беспощадная борьба с земными страстями, которая сопровождается трудами, лишениями и страданиями. Никакие временные успехи, радости, лишения и страдания не должны останавливать человека в его неутомимой борьбе за возвышение земного до небесного. Таков путь индивидуального человека.
Согласно Е.Н. Трубецкому, смысл жизни есть общезначимая мысль о всеобщей и безусловной ценности, обязательной для всех. Смысл, который ищет человек, не дан ему в повседневном опыте, напротив, повседневная жизнь свидетельствует о противоположном - о бессмыслице. Жизнь человека представляет собой замкнутый в себе порочный круг бесконечно повторяющихся рождений и смертей. Понимая смысл жизни как борьбу против смерти, что недостижимо в повседневном бытии отдельного индивида, Трубецкой полагает, что существует только мировой смысл, заключающийся в вере в Христа, в его воскрешении, поскольку только он смог разорвать бессмысленный круг земного существования.
Таким образом, на примере этих двух философов, мы видим, что
для русской философии характерно не только непринятие индивидуализма в решении вопроса о смысле жизни, но и обоснование невозможности существования человечества без религии, без веры в Бога, без надежды на бессмертие, несмотря на все достижения научно - технического прогресса.
2. РУССКАЯ ИДЕАЛИСТИЧЕСКАЯ ФИЛОСОФИЯ КОНЦА XIX и XX ВЕКА О СМЫСЛЕ ЖИЗНИ
2.1. Л.Н. Толстой о смысле жизни
Наиболее концентрированное выражение поиск смысла жизни получил, на наш взгляд, в русской идеалистической философии конца XIX века, а также в учении экзистенциалистов. Строго говоря, ответ по большому счету так и не был найден; философия показала бессилие человека на данном этапе ответить на этот вопрос. Классикой стала жизненная позиция и мнение Л.Н.Толстого.
В работе "Понятие жизни" Лев Николаевич писал: "Вопрос, неотделимый от понятия жизни, - не вопрос о том, откуда взялась жизнь, а о том, как надо жить; и только начав с этого вопроса, можно прийти и к какому-нибудь решению о том, что есть жизнь.
Ответ на вопрос, как надо жить, представляется человеку столь известным, что ему кажется, что и не стоит говорить об этом… Жить как лучше - вот и все. Это кажется сначала очень простым и всем известным, но это совсем не так и просто и известно… Жизнь наша с тех пор, как мы сознаем ее, - движение между двумя пределами.
Один предел есть совершенное безучастие к жизни бесконечного мира, деятельность, направленная только к удовлетворению потребностей своей личности. Другой предел - это полное отречение от своей личности, наибольшее внимание к жизни бесконечного мира и согласие с ним, перенесение желания блага со своей личности на бесконечный мир и существа вне нас.
Чем ближе к первому пределу, тем меньше жизни и блага, чем ближе ко второму пределу, тем больше жизни и блага. И потому всякий человек всегда движется от одного предела к другому, т.е. живет. Это-то движение и есть сама жизнь".
Здесь Толстой, по сути дела, рассматривает жизнь с точки зрения ее внутренней иерархии, уровневости, но уровни у него пока связаны лишь с духовным, а не материальным, физическим и биологическим развитием, так сказать, с этикой, нравственностью. Между тем, уровни живого присущи не только духовной стороне эволюции. Представляется целесообразным увязывать уровень материального порядка с уровнем духовного порядка, а не разделять их, ибо жизнь как явление сложное не исчерпывается односторонней трактовкой, а является на деле многофакторной.
Чем выше уровень живого, тем неразделимей становятся понятия жизни и смысла жизни. Это закономерно, потому что чем выше уровень, тем лучше развита способность к абстрагированию, абстракции (в значении: умению глобально обобщать), а уровни невысокие - напротив, уровни конкретики (частного, отдельного, не во всем показательного). Естественно, конкретная форма жизни с повышением по уровню становится не так важна, уровни высокие намеренно абстрагируются от форм и предпочитают иметь дело с содержанием, сущностью. Поэтому человек занимается всеми живыми формами вообще, ибо видит в них прежде всего живое, а, например, бактериям нет дела ни до кого, кроме самих себя. Абстрагируясь и наблюдая все разнообразие живого, человек старается понять жизнь как таковую, что имеет естественным следствием вопрос о смысле жизни. Человек задается таким вопросом, бактерии - нет.
Человек может себе позволить думать о смысле жизни. Его уровень развития это позволяет. Но поскольку жизнь есть многоуровневая категория, то желательно, понимая жизнь, видеть ее всю, сверху донизу. Нельзя понять, как держится здание, наблюдая лишь верхний его этаж. И, думается, что, чтобы осознать смысл жизни высших уровней, надо начинать с низших. Зачем существуют бактерии, простейшие и т.п.?.. Это более серьезный вопрос, чем кажется на первый взгляд, и лишь присущий человеку антропоцентризм заставляет его высокомерно относиться к самой постановке такого вопроса. Между тем, не ответив на вопрос первого (нижнего) уровня, мы не сможем ответить и на вопрос более высокого уровня.
Познаем, зачем нужна жизнь прочих - нечеловеческих - живых форм. Расширим понятие жизни. И этим мы сделаем шаг в сторону от моделей мышления, сформированных традиционной религией и христианством в частности.
Тот же Л.Толстой писал: "Если я говорю о жизни, то понятие о жизни неразрывно связано во мне с понятием разумной жизни… Мы называем жизнью жизнь животную, жизнь организма… Все это не жизнь, а только известное открывшееся нам состояние жизни" (там же).
Такой постановкой вопроса Толстой, с одной стороны, отмежевывается от науки, с другой - резко сужает область понимания жизни вообще. Он действует в рамках христианства, ибо Библия, как мы помним, и не рассматривает жизнь вообще как самостоятельную субстанцию, и по сути отказывает тварям земным в чем-то, что составляет их внутреннюю неотъемлемую сущность.
2.2. Проблема смысла жизни в учениях философов XX века
В ХХ веке проблема жизни непрерывно освещалась большим числом авторов, нередко весьма далеких от философии. Так, Вернадский - страстный материалист, рассматривавший совокупность живых организмов как "живое вещество", лишенное, впрочем, какой-либо внутренней идеалистической сущности, - стоял на позициях неовиталистов ("живое из живого!", косная материя не эволюционирует!) и при этом видел развитие жизни как результат строгого детерминизма, т.е. причинно-следственной взаимосвязи. Жизнь, по его мнению, была занесена на Землю из космоса (обмен веществом с космосом в виде атомов, молекул, спор Владимир Иванович называл дыханием Земли), но, будучи занесенной, она развивалась согласно строгим законам и в определенном направлении. "Жизнь есть космическое явление, в чем-то резко отличное от косной материи", "Жизнь есть такая же часть космоса, как материя и энергия", - писал Вернадский.
И еще: "Твари Земли являются созданием сложного космического процесса, необходимой и закономерной частью стройного космического механизма, в котором, как мы знаем, нет случайности". "Эволюция живого вещества идет в определенном направлении… Это явление было названо Даном "цефализацией", а Ле Контом "психозойской эрой"… В ходе геологического времени, говоря современным языком, то есть на протяжении двух миллиардов лет по крайней мере, а наверное, много больше, наблюдается (скачками) усовершенствование - рост - центральной нервной системы (мозга)… Раз достигнутый уровень мозга (центральной нервной системы) в достигнутой эволюции не идет уже вспять, только вперед".
Таким образом, жизнь, попадая из космоса на Землю, по Вернадскому, тут же начинает эволюционировать и развиваться вверх по уровням, пока ни станет разумной. Причем сам "Homo sapiens не есть завершение создания. Он служит промежуточным звеном в цепи существ, которые имеют прошлое и, несомненно, будут иметь будущее". Здесь уже чувствуется своего рода вызов выводам Бергсона, воспевавшего человека как венец творения, причем венец, который подчиняется не закономерностями развития, а чувственному, иррациональному порыву внутренней, имманентно присущей ему силы.
Вообще вся русская философская мысль всегда тяготела к чему-то абсолютному, закономерному (причем часто укладывающемуся в рамки единого закона), имеющему начало и конец и подчиняющемуся достаточно строгой причинно-следственной взаимосвязи - это характерно как для большинства идеалистов (религиозные философы рубежа XIX-ХХ вв.), так и для материалистов (В.И.Вернадский).
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Рассмотрев взгляды русских философов на вопрос о смысле жизни, мы пришли к выводу, что русская философская мысль больше тяготела к чему-то абсолютному, закономерному, имеющему начало и конец и подчиняющемуся достаточно строгой причинно-следственной взаимосвязи. Это характерно как для большинства идеалистов (религиозные философы рубежа XIX-ХХ вв.), так и для материалистов (В.И.Вернадский).
В этом, на наш взгляд, сказывается присущая русскому научному и общественному мышлению синтетичность. Хотя, с другой стороны, это можно трактовать и так, что уровень развития России как сложной социальной системы еще не достиг того порога, за которым приоритет отдается дифференцированию, анализу - в данном случае глобальному анализу как состоянию развития общественной мысли вообще, с философской точки зрения.
Подводя итог рассмотрению всех возможных трактовок понятия смысла жизни, можно выделить, по крайней мере, четыре различных исключающих друг друга варианта:
I. Жизнь как некая возвышенная одухотворенная категория, внутреннее духовное начало, моральная, нравственная или этическая категория; это есть упорядоченное состояние духа (религиозный аспект).
II. Жизнь как иррациональное жизненное начало, абсурдное состояние материи либо духа (нигилисты, ряд направлений иррационализма).
III. Жизнь как способ существования материи, своего рода состояние материи (многие материалисты).
IV. Наконец, жизнь как отношения, а не состояние, причем отношения, естественно, могут возникать в сфере личностной, субъектной, которая, как известна, носит нематериальный характер, т.е. относится скорее к духу, нежели материи.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Гумилевский Л. "Вернадский" из серии ЖЗЛ. - М.: Молодая гвардия, 1961.
2. Курс лекций "Современные направления философии". – М.: Академия управления при Президенте КР, 2003.
3. Мир философии. В двух книгах. - М.: Политиздат, 1991. Кн. 2.
4. Толстой Л.Н. . Понятие жизни. / Полное собр. соч. - М., 1936, т. 26.
5. Трубецкой Е.Н. Смысл жизни (избранные главы). – М.: Прогресс, 1994.
6. Философский энциклопедический словарь. - М.: Советская энциклопедия, 1989.
7. Цель и смысл жизни. / Сборник "Смысл жизни". - М.: Прогресс, 1994.
|
