Кандинский не жалеет красок, несмотря на опасность перехода в обыкновенную декоративность. Гармония красок может основываться только на приципе целесообразного затрагивания человеческой души. Психическое воздействие цвета способно вызвать «душевную вибрацию», считал художник. Это воздействие достигается путем ассоциаций. Например, красный цвет может вызвать душевную вибрацию, подобную той, какую вызывает огонь, так как красный цвет есть в то же время цвет огня. Теплый красный цвет действует возбуждающим образом; такой цвет может усилиться до болезненной мучительной степени. Некоторые цвета могут производить впечатление чего-то неровного, колючего, в то время, как другие могут восприниматься как что-то гладкое, бархатистое, так что их хочется погладить (темный ультрамарин, зеленая окись хрома).
Освобождение от плоскости как явного остатка грубой материи (то есть глубина изображения) - еще одно средство выразительности. Для Кандинского является важным преодоление «основной плоскости» картины и переход к «непостижимому пространству», в котором плавают его «простейшие элементы».
Наиболее восприимчивыми сферами поворота к духовному началу являются литература, музыка, изобразительное искусство. «Эти сферы немедленно отражают картину современности, они предугадывают то Великое, которое, как крошечная точка замечается немногими. Эти виды искусства более всего способны предвидеть, способны дать выход «нематериальным устремлениям жаждущей души» средствами художественной выразительности. Каждый вид искусства обладает специфическими средствами, всецело ему присущими, но их объединяет внутреннее звучание, чистое звучание, стремление к внутренней природе, к духовному началу. В моменты такого стремления все виды искусств стоят близко друг к другу. Каждый вид искусства сравнивает свои элементы с элементами другого. Часто представители литературы и изобразительного искусства обращаются к музыке, как «наименее материальному из всех видов искусств». Совершенно очевидно, что музыка, естественно, и легко выражает внутренний мир творца. Художники и поэты пытаются найти те же средства в собственном искусстве. Вследствие этого ритму, математической конструкции, повторению, красочному тону, цвету предается элемент движения.
Малевича можно смело назвать русским и всемирным корифеем изобразительного искусства и художником для художников. Со свойственными русскому характеру глубиной, широтой, подвижничеством, самоотречённостью, последовательностью, упорством Малевич один проходит целый ряд художественных направлений, на что потребовались усилия многих художников на Западе. Это: примитивизм, натурализм, импрессионизм, экспрессионизм, фовизм, сезаннизм, кубизм, футуризм, алогизм и созданные им супрематизм и эйдосизм. В одном художнике — история поколений иноплеменных художников! и сверх того — нечто большее, чем история старого мира, большее, чем преходящие, модные течения.
Художник-новатор вначале как бы отстаёт от Запада, задерживаясь на импрессионистской стадии, но это задерживание объясняется русским характером, стремящимся доводить всё до конца. Хотя Малевич не являет внешних утончённости и изысканности, каковые присутствуют в западном импрессионизме, он, вместе с тем, не являет присущих этой школе манерности, оригинальничания, витиеватости, субъективизма, но утверждает удивительной силы всеобщий пафос жизни. Его импрессионистские работы исполнены глубины и многообразия впечатлений, любви к простому человеческому бытию, они динамичны, исключительно музыкальны в своей ритмике, радостны в материальной весомости, торжественны и праздничны в будничности, беспрецедентно солнечны. Их грубость является кажущейся, и гений художника требует закрывать на неё глаза, а точнее, прищуриваться, чтобы открылся неожиданный эффект.
В. Кандинский – уникальная и универсальная личность. В историю искусства он вошел не только как блестящий живописец и талантливый теоретик. Хорошо известны его интерьеры, эскизы мебели и росписи по фарфору, проекты моделей одежды. Через всю жизнь он пронес и своеобразно воплотил идею синтеза трех искусств: живописи, музыки и танца. Став свидетелем больших социальных переворотов: Первой и Второй мировых войн, двух российских революций, испытав тяготы эмиграции, разгром Баухауза и изгнание из Германии, - он сумел сохранить в душе мечту о единстве мира и интернациональном искусстве, понятным людям всех континентов. Его произведения, созданные в России, Германии и во Франции, сегодня украшают крупнейшие музеи мира
Великая утопия. Русский и советский авангард 1915–1932. М., 1993
Гройс Б. Русский авангард по обе стороны «черного квадрата» // Вопросы философии. № 11, 1990.
Данилова Г.И. Мировая художественная культура. М., 2006.
Кандинский В.В. О духовном в искусстве. - М., 1992.
Кандинский В.В. Текст художника. Ступени. – М., 2003.
Кандинский В.В. Точка и линия на плоскости. – М., 2003.
Малевич в Русском музее (каталог). СПб, 1999
Малевич К. Собрание сочинений, тт. 1–3. М., 1995–1998
Сарабьянов Д., Шатских А. Казимир Малевич. М., 1993
Сарабьянов Д.В., Автономова Н.Б. В.Кандинский. М., 1994
Флоренский П.А. У водоразделов мысли. – М., 1990
Шатских А.С. Казимир Малевич. - М.: Слово, 1996. – 96 с.
| 
