Каждой экономической модели соответствуют свои закономерности, все зависит от того, какую модель мы построим. Крах попыток пост­роить новую социалистическую экономику в нашей стра­не, попыток, опиравшихся на принуждение, неправомер­но выдавать за доказательство принципиальной невоз­можности переустройства общества на нравственных началах. Именно такое переустройство общества и должно быть целью политической и экономической дея­тельности.

Область права наиболее близка нравственности, ибо право выражает необходимые условия, которые долж­ны обеспечить возможность осуществления нравствен­ной жизни. Право с этой точки зрения — свод началь­ных, самых простых нравственных требований .(«минимум нравственности»), которые необходимо утвердить в обществе даже, если требуется, и при помощи насилия. Высшие же нравственные требования не могут входить в правовое законодательство и быть навязаны в при­нудительном порядке. Это дело личного выбора. Толь­ко добровольный поступок может называться нравст­венным деянием. Нельзя, например, требовать самоот­верженности или героизма. Такие требования может предъявлять себе только сам человек. Но каждый дол­жен исходить из того, что в любой сфере деятельности высшим законом является закон нравственный.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В наше время довольно часто можно услышать ут­верждение, что экономика, политика имеют свои соб­ственные законы, а попытка подчинить их нравственным требованиям ведет к неудаче. Так, говорится, что эф­фективная экономическая система строится на стремле­нии человека иметь как можно больше, на корысти, ма­териальной заинтересованности, чувстве собственности. Мораль же, как известно, всегда осуждала корыстолю­бие и стяжательство.

Утверждают также, что и в политике действовать в согласии с совестью невозможно, потому что победят люди, не считающиеся с моралью. Факты действитель­но подтверждают эти мнения. Однако вывод, который нужно бы сделать из этих фактов, вовсе не сводится к тому, что так было, так и должно быть («человечество лучшего не придумало»). Напротив, вывод напрашива­ется иной: экономика и политика должны быть в корне перестроены в соответствии с представлениями о спра­ведливости и добре. И никто не доказал и не может доказать, что это невозможно. Нет таких непреложных, вечных законов экономики, ради которых нужно бы пренебречь нравственностью.