Глава 1. Особенности восприятия образа «Запада» в русской культуре начала ХХ века

1.1. Особенности образа «Запада» в дореволюционные годы

На протяжении 1900-1917 гг. в России происходили политические изменения, вызвавшие к жизни новые идеологические доминанты, которыми отныне руководствовались основные социальные группы. В первую очередь эти идеологические установки были связаны с внутрироссийскими проблемами: переходом от абсолютизма к режиму ограниченной монархии, появлением парламентаризма и политических свобод, возникновением партий и общественных организаций.

В российском общественном сознании постепенно утверждалась мысль о близости исторических судеб России и Америки. Иллюстрацией могут служить строчки из «Колокола» Герцена, который еще в 1858  высказался на этот счет следующим образом: «Обе страны преизбытствуют силами, пластицизмом, духом организации, настойчивостью, не знающей препятствий; обе бедны прошедшим, обе начинают вполне с разрывом традиций, обе расплываются на бесконечных долинах, отыскивая свои границы, обе с разных сторон доходят через страшные пространства, помечая везде свой путь городами, селами, колониями, до берегов Тихого океана, этого «Средиземного моря будущего»[1].

К началу ХХ в. упоминания российско-американской «похожести» приобретают заметный субъективный оттенок, который хорошо виден, например, в наблюдениях врача П.И. Попова, основанных на двадцатитрехлетнем пребывании в США: «Мы, русские, охотно останавливаемся на наших заатлантических друзьях; говорят, между нами и американцами много сходного. И нас, и их природа щедро наделила своими дарами; и у нас, и у них бездна плодородной земли, степей, каменного угля, железа и благородных металлов. Да и натуры-то, говорят, у нас сходные: простота, доброта, ширь и здравый смысл - отличительные черты и русского, и янки»[2].

 В качестве демонстрации оборотной стороны медали, кроме полярной противоположности политических режимов со всеми вытекающими отсюда моментами, российские наблюдатели начала ХХ в. обращали внимание прежде всего на предельный утилитаризм, прагматизм и рационализм американской культуры и образа жизни, отличавшие жителей Нового Света не только от россиян, но и от европейцев.

«В эстетическом отношении Соединенные Штаты далеко ниже европейских стран, - подчеркивал уже знакомый нам П.И. Попов, - в Штатах и до сих пор полезное предпочитается прекрасному, как это необходимо должно было быть в первый период заселения обширной страны, занятой дикими и воинственными краснокожими. Фантазия и ум американцев направляются не к созданию артистических произведений, а к изобретению бесчисленных машин и приспособлений всякого рода, начиная от машинки для чистки картофеля и кончая грандиозными мостами, равных которым нет нигде»[3].

Невиданные темпы урбанизации, характерные для Америки 1900- х годов, вызывали у наших соотечественников скорее сожаление, чем одобрение, ведь широкое развитие городской инфраструктуры, по мнению россиян, не позволяло американцам сосредоточиться на создании шедевров культуры. Характерно в этом смысле еще одно наблюдение П.И. Попова: «Их жизнь не течет спокойно, а быстро несется, как курьерский поезд, on rapid transit plan, по их характерному выражению; где тут созерцать и воспроизводить прекрасное? Вот почему у американцев пока еще нет первоклассных оригинальных представителей наук и искусств»[4].

 Необычным для россиян казался также принцип равенства социальных возможностей жителей США, который входил в острое противоречие с традиционно-иерархической системой ценностных ориентиров подданных Николая II. При этом отсутствие дискриминации по расовому, национальному и половому признакам воспринималось в России как исключительно американский феномен, который трудно, если вообще возможно, перенести на родную почву[5].