|
Образ Достоевского, поставленного в книге И. Волгина лицом к лицу с властью, обретает новые черты. Та “способность возносить себя до мнения целой страны”, которую писатель считал подлинным гражданским сознанием, проступает в нем самом здесь с особой отчетливостью. Но и власть, увиденная как бы сквозь призму Достоевского, постигается глубже. В поединке с революционерами, как показывает И. Волгин, самодержавная власть проигрывала “духовное качество”, “не выдвигала никаких универсальных идей, могущих воодушевить нацию”. Добавим, что не только не выдвигала, но и отмахивалась от проклятых вопросов, которые были поставлены самыми разными общественными направлениями, — и прежде всего от столь острого для крестьянской страны, земельного вопроса. Не вняла власть совету Достоевского позвать “серые зипуны”, спросить их самих об их нуждах. Писатель предвидел, что крестьянство может быть доведено до отчаяния, до бунта.
Размышляя о русской революции, И. Волгин не пытается определить главного виновника ее подготовки, как это делается сплошь и рядом в современной литературе. Самодержавная власть, индифферентная к положению народа, к культуре в стране, нарушавшая догматы православия, официально исповедуемого, подготовляла гибель династии не менее интенсивно, чем революционеры. Интеллигенция, отчужденная от народа и враждебная власти, также несет свою ответственность за судьбы России. Всем анализом широкого документального материала автор подтверждает формулу Достоевского, высказанную им в период общенационального кризиса на рубеже 1870—80-х гг.: “все перед всеми виноваты”. М. Ремизовой, которая видит в книге И. Волгина лишь “собрание фактов”, можно указать хотя бы на этот вывод многопланового и многослойного исследования И. Волгина — он важен не только для осмысления нашего прошлого, но и “предельно современен”.
Волгин И. Последний год Достоевского. Исторические записки. Серия Библиотека Дружбы народов. Художник Косенков С.. М. Изд-во Известия. 1990. – 656 с.
| 
